Внезапно монах оторвался от своих мыслей, так как слева, между деревьями что-то громко зашуршало. Нечто крупное и светлое двигалось рядом с ним во мраке. Кадфаэль услышал тихое позванивание конской сбруи. Под деревьями с ноги на ногу переступал конь без седока, но под седлом и с уздой, ибо Кадфаэль хорошо слышал позвякивание металла. А ведь когда этот конь вышел из конюшни, он наверняка был под седоком. В лунном свете между ветвей маячил бледный силуэт, приближающийся к тропе. Ну конечно, нынче вечером на большом монастырском дворе Кадфаэль уже видел этого светлой масти жеребца!
Монах быстро спешился, позвав коня, схватил его за узду и погладил по светлому в яблоках лбу. Седло было на месте, однако ремни, на которых крепилась позади седла небольшая седельная сумка, оказались перерезанными. Где же всадник? И зачем, скажите на милость, он снова отправился в путь после того, как с пустыми руками вернулся со своей дневной охоты? Неужели кто-то направил его по верному следу, ибо даже темнота не остановила его?
Кадфаэль сошел с тропы и углубился в лес в том месте, где впервые увидел бледный силуэт коня. И ничего, — никаких следов! Даже ветки нигде не поломаны. Монах вновь повернул к тропе, и вдруг в высокой траве под кустом, — немудрено, что сразу Кадфаэль и не заметил — он увидел то, что опасался увидеть.
В ворохе опавшей листвы лежал ничком Дрого Босье, и даже несмотря на его темное платье, Кадфаэль ясно увидел еще более темное пятно, — кровавое пятно под левой лопаткой, куда убийца вонзил свой кинжал, а после выдернул его.
В столь поздний час брату Кадфаэлю едва ли стоило рассчитывать на срочную помощь из аббатства или из замка, да и едва ли кто мог пролить свет на случившееся в этом ночном лесу. Монаху не оставалось ничего другого, как встать на колени перед лежавшим и постараться уловить звуки сердцебиения или слабого дыхания. Однако, хотя тело Дрого Босье было еще теплым и не окоченело, дыхание не прослушивалось и сердце в его могучей груди, пронзенное, очевидно, ударом кинжала сзади, не издавало ни звука. Он умер, по-видимому, совсем недавно, однако кровь из раны уже не сочилась и по краям запеклась темной корочкой. Кадфаэль пришел к выводу, что Дрого умер не меньше часа назад, но и никак не больше двух. Седельные сумки Дрого убийца срезал и унес с собой. И это в Шропширских лесах! Где это слыхано, чтобы разбойники орудовали прямо у нас под боком! Быть может, какой-нибудь городской головорез, прознав о том, что Эймунд покалечен и не выходит из дома, решил попытать счастья в этом лесу, подстерегая одинокого путника?