Ветры Босфора (Фролова, Малышев) - страница 8
Лучше подождать.
Мерещились какие-то неожиданные удачи. Какие-то перемены к лучшему.
Пусть пока все будет, как есть.
Хорошо, что живет в Севастополе милая женщина. Она дарит его своей бесценной дружбой. Жаль, что не его одного. Такой же дружбой, равной и ровной, дарит Татьяна Герасимовна и командира брига «Меркурий» капитан-лейтенанта Стройникова.
Так стоял он у ограды и вдруг почувствовал, что не один на темной улице. Резко повернулся. Две черные фигуры, скрытые тенью дома напротив, наблюдали за ним с недалекого расстояния. Казарский готов был поклясться, что оба наблюдателя ухмылялись. Гуляки-приятели. Возвращаются, поди, с площади у батареи.
- А у вдовы на панталончиках столько кружев, что и на кружевные манжеты господину офицеру хватит! Ха-ха-ха! - В тишине, в весеннем обновлении, голос смрадно-пьяный.
Кровь в голову!
- Негодяй! - вскричал Казарский.
- Ба! Да это Казарский!
(Его узнали).
- Впрямь Казарский! - с заводом, с радостью хохотнул другой. -
Слышал, на его дырявую лохань поставили единорог? Аванс есть. Значит, и вполне рогатым будет. Ха-ха-ха-ха!
- Стойте! Негодяи!
Где там!
Казарский едва пересек тротуар, а уже сверху, с голого холма:
- Ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха!
Весь Севастополь пока - Корабельная слободка да несколько улиц вблизи Графской пристани. Дома идут неплотной цепочкой вдоль Южной бухты. На холме застроек мало. Теперь темень. Туда и полиция глаз не кажет. Недаром его так и зовут: Холм Беззакония.
Несмотря на поздний час, на причале людно. В полночь уходят в Анапу бриги «Орфей», «Ганнимед», «Меркурий». Основные силы флота под командованием адмирала Грейга уже много дней там. Держат осаду.
На «Сопернике» паруса свернуты. Темнота не помешала молодым глазам Казарского разглядеть свой бриг еще на подходе и удивиться. Оставляя борт на старшего офицера лейтенанта Шиянова, он записал в лагбухе, вахтенном журнале:
«Продолжать отделывать вновь вырубленный такелаж и исправлять на потребное ко началу кампании, а малярам вести работы и при фонарях».
Где фонари?
Где три узкие рабочие беседки, которые свисали с правого борта, когда он уходил? Маляры тогда вели покраску.
Казарский ускорил шаг. Подошел ближе и увидел срамоту недокрашенного борта. Часовые у трапа взяли на караул, но встретили командира приметно настороженным взглядом. И проводили поворотом головы. Шиянов ждал его. Отошли к леерам. С убитым и расстроенным видом лейтенант доложил, что запас краски на корабле кончился, а шкипер Артамонов новой не выдал. Бриг-де старый. Вся краска ушла на «Пармен», «Штандарт», «Евстафий», «Флору», «Поспешный».