— Через сколько лет? — спросил Леон.
— Не знаю. Ей уже за семьдесят. Десять лет, может, двадцать.
— Выход номер два, пожалуйста, — потребовала Арабелла.
— Согласен, — кивнул Берн. — На это мы не пойдём.
— Мы можем бороться, — продолжила я. — Но у Виктории больше денег, больше сил и больше всего.
— Но Роган же нам поможет, верно? — спросила Арабелла.
Я постаралась подобрать правильные слова.
— Да. Но мы не можем всегда рассчитывать на Рогана.
Откровенно говоря, это было ложью. Ради меня Роган сделал бы что угодно.
— Мы не должны всё время полагаться на Рогана, — заговорила мама.
Все посмотрели на неё.
— Это не его проблема, — сказала она. — Это наша проблема.
— Если позволим Рогану нас спасать, то привяжем себя к нему, — пояснила я. — Нас будут считать его подопечными. У нас будет его защита, но вместе с ней мы унаследуем и его врагов, а их у него предостаточно.
— И если твои отношения с Роганом испортятся, все станет ещё сложнее, — заметил Берн.
— Да.
— Итак, сдаваться мы не хотим, но и бороться со злой бабулькой тоже не можем. Есть третий вариант? — спросила Арабелла.
— Да. Мы можем стать Домом.
Сёстры с кузенами округлили глаза. Когда-то я уже поднимала эту тему, но тогда мы были заняты, пытаясь распутать убийство и преуспеть в других важных делах. Например, как самим не стать трупами.
— Вау, — моргнул Леон.
— Нет, — отрезала мама. — Должен быть другой выход.
Я откинулась назад.
— Образование Дома даст нам временный иммунитет от нападения других Домов на три года. Нам хватит этого времени, чтобы создать силовую базу.
— Будет ли Виктория соблюдать это правило? — спросила Каталина.
— Роган говорит, что будет. Защита нового Дома в общих интересах, иначе кровосмешение среди Домов станет реальной угрозой. По-видимому, это одно из тех правил, которые Превосходные не станут нарушать ни при каких условиях. Это даст нам время создать нашу собственную силовую базу, заключить союзы и сделать всё остальное, что обычно делают Дома.
— Ты же это не серьёзно, — не поверила мама.
— Серьёзнее некуда.
— Она не станет подчиняться никаким правилам. Эта женщина — монстр. Не будь такой наивной, Невада.
Я посмотрела маме в глаза.
— Да, она может на нас напасть. Но ей придётся сделать это так, чтобы ниточки не привели к ней. Если мы станем Домом, ей будет намного сложнее нам навредить. — А как только мы станем Домом, то сможем заключать союзы на равных.
— Ты забила им головы фантазиями о жизни Дома. Почему бы тебе не рассказать, как все обстоит на самом деле? Расскажи им о Барановском.
— Мама права, — согласилась я. — Дома очень коварны. Помните тот благотворительный вечер, на который я ходила в чёрном платье? Он выдался очень особенным. Проводивший его человек, Габриэль Барановский, пил шампанское на вершине лестницы в бальном зале. Дэвид Хоулинг заморозил вино в горле Габриэля, превратив его в лезвие, разрезавшее шею того изнутри.