всеми силами бороться с опухолью, которая росла у нее в мозгу. Потом я подумала о том времени, которое я провела с ней, и о тех годах, которые я прожила отдельно от нее, и мне стало еще горше. А еще я подумала том, что бабушке, конечно, тоже хотелось бы своими глазами увидеть все то, что надеялась увидеть я сама.
Наклонившись, я включила лампу на ночном столике. Сухая кожа возле бабушкиных глаз собралась тонкими морщинками, одеяло на груди поднималось и опускалось, но ее дыхание показалось мне не слишком глубоким – не таким, какое бывает у человека, который спит крепким, здоровым сном.
Неожиданно – словно почувствовав мой взгляд – бабушка открыла глаза и сразу сощурилась от света лампы.
– Молли?.. Это ты?.. – Ее голос звучал устало; лицо было бледным, и на нем явственно проступили глубокие морщины.
– Да, это я. – Опустившись возле кровати на колени, я нашла бабушкину руку и сжала обеими ладонями. Ее рука показалась мне очень холодной, хотя в спальне было достаточно тепло.
Бабушка улыбнулась. Точнее, я заметила, как дрогнула ее верхняя губа, и все же это была улыбка.
– Надеюсь, ты не сильно проголодалась. Сегодня я ничего не приготовила на ужин.
Одного этого мне хватило, чтобы понять, насколько сильно сдала бабушка за считаные часы. Обычно она заботилась об окружающих не жалея сил, а уж о том, чтобы не накормить родную внучку, не могло быть и речи. Будь бабушка здорова, она бы в лепешку расшиблась, но приготовила горячий ужин и для нас с Кэсси, и для Оуэна.
– Не беспокойся, мы что-нибудь придумаем. Можно даже заказать пиццу на дом. Что скажешь?
Бабушка с сомнением хмыкнула и попыталась сесть, но запуталась в одеяле, да и оттолкнуться от мягкого матраса ей тоже было непросто. Я поддержала ее за плечи и подсунул под спину пару подушек.
– Так удобно?
– Да. Спасибо, детка. – Она облизнула сухие губы.
– Голова болит? – спросила я, легко коснувшись ее волос.
Бабушка прогудела что-то утвердительное.
– Сейчас уже лучше. Я поднялась сюда, чтобы немного отдохнуть, и заснула… Который час?
Я бросила взгляд на будильник на столе.
– Половина восьмого. Ты и сама, наверное, проголодалась, верно?..
– Не особенно. – Бабушка похлопала меня по руке. – Фиби, когда забрала Кэсси к себе, позвонила мне и понарассказала всяких ужасов. Ну и… как ты, в порядке? Как Оуэн?
Я почувствовала, как у меня на щеке задергался мускул.
– Как видишь, я выжила. И Оуэн тоже.
Бабушка кивнула.
– Я предполагала, что случится что-то в этом роде… – Она улыбнулась. – А теперь, дорогая, расскажи-ка мне, что ты задумала. Я ведь чувствую такие вещи, как тебе хорошо известно…