"Ну почему, - размышляла девушка, - с какой стати должна я возиться с этим чертовым хламом, если единственное, что для меня важно, - это судьба Торольда и моего отца? И брата Кадфаэля, конечно! Я бы подвела его, если бы уронила этот мешок в воду, да там и оставила. Он столько претерпел, чтобы это дело устроилось, и я не могу бросить все на полпути. И Торольд - он ведь так стремится выполнить свое поручение. Нет, сейчас это больше, чем просто золото. И не в нем дело!"
Годит нетерпеливо вытерла слезы грязной ладошкой и попыталась выбраться на берег. Это оказалось не так-то просто - лодка все время порывалась уплыть у нее из-под ног на длину веревки. Когда наконец девушка благополучно вскарабкалась на берег, она уже не рыдала, а честила на чем свет стоит и обрыв, и лодку. Она не решилась вытащить лодку на сушу, потянув за веревку, потому что боялась продырявить днище о выступавшие корни. Пришлось оставить ее на поверхности пруда. Годит легла на живот, укоротила веревку - насколько смогла - и удостоверилась, что узел надежен. Потом она оттащила опостылевший груз в тень дома и забарабанила в дверь.
Открыла ей Констанс. Времени было около восьми часов утра, а Элин обыкновенно ходила к мессе в десять, и Годит подумала, что она еще в постели. Однако всеобщее смятение, охватившее аббатство, похоже, достигло и этого уединенного уголка. Элин, уже полностью одетая, тут же появилась за спиной служанки.
- Что случилось, Констанс? - спросила она.
Увидев перепачканную, взъерошенную и запыхавшуюся Годит, опиравшуюся на лежавший на земле здоровенный тюк в мешковине. Элин участливо обратилась к ней:
- Годрик, в чем дело? Тебя брат Кадфаэль послал? Что-нибудь стряслось?
- Вы знаете этого мальчика, госпожа? - удивилась Констанс.
- Я его знаю и уже разговаривала с ним. Это подручный брата Кадфаэля.
Она окинула Годит пристальным взглядом, от которого не укрылись грязные подтеки слез на щеках и тяжелое дыхание, и быстренько отвела служанку в сторону.
С первого взгляда, еще не услышав просьбы о помощи, Элин поняла, что ее гость в отчаянии.
- Заходи в дом, - пригласила она. - Давай я помогу тебе с этим - что там у тебя? Констанс, закрой дверь.
Они оказались внутри, в относительной безопасности. Вокруг были деревянные стены, и яркий солнечный свет проникал сквозь оставленное открытым обращенное на восток окошко.
Девушки стояли, не сводя друг с друга глаз. Элин - воплощенная женственность от макушки до пят, в голубом платье, с облаком распущенных золотистых волос, и Годит - загорелая, одетая в штаны и тунику с чужого плеча, с растрепанными короткими волосами, перепачканная и вспотевшая.