Они по-приятельски сидели рядышком, ели сливы и швыряли косточки в воду сквозь щели в полу.
- Не могу я не думать о своем поручении, - рассудительно заговорил наконец Торольд, - некому, кроме меня, довести его до конца. Бог знает, что бы со мной стало, когда бы не ты да не брат Кадфаэль. Грустно мне будет, когда придется с вами расставаться - кто знает, доведется ли свидеться снова. Никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Но как только я немного поправлюсь и смогу идти, мне нужно будет сматывать удочки. Да и вам будет безопаснее, когда я уеду.
- Кому безопаснее? Где? - бросила Годит, вгрызаясь зубами в пунцовую сливу. - Нынче безопасных мест нет.
- Может, и так, но, по крайней мере, в одних местах опасность меньше, а в других - больше. А меня ждет дело, и я готов довести его до конца.
Годит посмотрела на юношу долгим, встревоженным взглядом. До этого момента она ни разу не загадывала так далеко и вовсе не думала о расставании. Она же совсем недавно его нашла, а он, если она правильно поняла, собирается вырваться из ее рук и исчезнуть из ее жизни. Что ж, пусть попробует - у нее есть союзник в лице брата Кадфаэля.
Напустив на себя строгий вид, какой она приметила у своего наставника, Годит авторитетно заявила:
- Если ты помышляешь о том, чтобы пуститься в путь, не поправившись полностью, то выбрось это из головы. Ты останешься здесь, пока тебе не разрешат идти, а это будет не так скоро - не сегодня и не завтра. Заруби это себе на носу!
Торольд уставился на нее в удивлении и восхищении, а потом откинул голову к бревенчатой стене и расхохотался:
- Ты говоришь ну прямо как моя мать - в тот раз, когда, пытаясь угодить копьем в мишень, я навернулся с лошади. Ей-Богу, я очень привязался к тебе, но ее я тем более люблю, и все-таки пошел своим путем. Годрик, я уже достаточно крепок, и подчиняюсь приказам, полученным прежде твоих. Ты бы на моем месте давно уже удрал - вон ты какой прыткий.
- А вот и нет, - яростно возразила Годит, - у меня ума побольше. Да какой от тебя толк, вздумай ты бежать - у тебя даже оружия нет. И лошадей тоже нет - ты же сам говорил, что отпустил их, чтобы сбить с толку преследователей. Далеко ли ты убежишь? И будет ли Фиц Аллан признателен тебе за твое недомыслие? Не стоит об этом и толковать, - ты отсюда до реки - и то вряд ли сумел бы добраться, а обратно тебя, как и в прошлый раз, пришлось бы брату Кадфаэлю на закорках тащить.
- Ой ли, Годрик, братец ты мой? - рассмеялся Торольд и глаза его игриво заблестели. На миг он забыл о своих важных заботах: дерзость этого юнца, сулившего ему неудачу и позор, и позабавила его, и задела. - Неужто я, по-твоему, совсем уж слабый?