– Везде вокруг солдатики, – сказал пришелец, подойдя ближе, – я замаскировал тропинки лианами и колючками, так что видимых проходов сюда не осталось, но рано или поздно солдатики наткнутся на нас, и тогда нам конец. Как, по-твоему, долго нам еще тут торчать?
Мальчик. Что-то знакомое в голосе и запахе. Тул попытался вспомнить, но лихорадка и кошмары туманили память. Что же такое он помнит о мальчике? Что говорит его запах?
– Сколько солдатиков? – спросила девочка.
– Сорок? Пятьдесят? Или больше? – мальчик сделал паузу. – Они называют себя взводом, но их гораздо больше, чем во взводе Армии Бога.
Девочка фыркнула:
– Ага. Мой старик все время говорил, что они ничего не знают об организации войск. Ты видел лейтенанта?
– Да. Солдатики, на которых ты натравила койволков, с ума сходят. Когда я был там, они прижали Тула к стене и задавали ему вопросы. Даже тетка Селима насела на меня – куда вы делись да что я знаю. Кажется, она хотела меня им сдать.
– Уроды.
– Хватит, Маля, – сказал доктор, – за твои действия расплачиваются другие. Прямо сейчас невинные люди платят за твою безрассудность. Это ты разворошила осиное гнездо, а жалят всех, кроме тебя.
– Вы забыли, что я вас спасла, – зло ответила девочка.
Мужчина ничего не сказал, но Тул чувствовал запах напряжения между ними. Заговорил мальчик:
– Я сказал всем, что не видал ни тебя, ни доктора. Что ты, наверное, сбежала, поскольку ты ошметок и ничего не знаешь о верности, но они и так меня еле отпустили. С этими койволками там такая буча поднялась, – он помолчал, – солдатики и собакорылого тоже ищут. Они не говорят этого прямо, но спрашивают у всех, не было ли в лесу трупов крупных зверей. Свиней. Пантер. Койволков. Думаю, они бы очень заинтересовались, если бы узнали о мертвом гигантском аллигаторе.
Еще бы.
Все возвращалось. Тул вспомнил запах мальчика и запах девочки. Все сходилось воедино. Девчонка-ошметок, мальчик по имени Мыш и врач с лекарствами.
Выходит, юнцы не соврали. У них в самом деле есть лекарства и квалифицированный врач. Теперь понятно, почему поблизости воняет разлагающаяся ящерица. Еще один кусочек мозаики встал на место. Последний враг Тула. Огромная рептилия, мертвая и раздувшаяся, мертвая уже шесть дней, судя по запаху и яростному жужжанию мух. Он был мертв, а Тул – жив.
Поразительно.
– Ну и? Долго нам еще тут торчать? – спросил Мыш.
Последовала неловкая пауза.
– Не смотри на меня, Маля, – сказал мужчина, – ты сама выбрала этот путь. Никто не спасет тебя от твоих поступков.
– Наверное, еще пару дней, – наконец, сказала Маля.