Восставший из мертвых. Его что-то удержало на земле. Да, точно. Так будет хорошо.
Ошо снова хлопнул парнишку по затылку.
– Тебя зовут Призрак, – Ошо потянулся к нему железным прутом, – и сейчас будет больно, парень. Лучше тебе не плакать. Если захнычешь, Твик тут же снесет тебе голову. Объединенный фронт суров. Мы никогда не сдаемся. Ты Призрак. И ты принадлежишь Объединенному патриотическому фронту, отныне и навеки, солдат.
Он смотрел на сопливое, покрытое сажей лицо маленького отродья войны.
– Не благодари, отродье. Но это все же лучше, чем быть мертвым, – и он прижал раскаленный прут к лицу. Три горизонтальных линии.
Потянуло запахом жареной свинины. Мальчик задрожал и дернулся, но выдержал боль, как и все они когда-то.
Когда Ошо встал, солдатик тяжело дышал, но больше не плакал и не просил ни о чем. Сержант похлопал его по спине:
– Отличная работа, солдат, – и велел Твику и Пузану: – Напоите нашего нового брата.
* * *
– Ты дал слабину, сержант?
Ошо замер. Голос лейтенанта казался мягким, но таил в себе опасность. Как незаметное движение щитомордника в болоте – мгновение, и ты уже укушен, отравлен и умираешь.
Ошо повернулся. Парни нашли кучу древней мебели, которую разломали и покидали в костер. Все, кто не стоял в карауле, поджидая штатских, которые могли вернуться и попытаться отомстить, напивались, как в последний раз. Один из солдат надел голову какой-то старухи на палку и бегал везде, вопя:
– Я не люблю отродья! – и все смеялись.
Сэйл встал у Ошо за спиной.
– Ты дал слабину?
Ошо отпил из бутылки. Раньше в этой бутылке хранилось… что? Он посмотрел на этикетку. Какое-то чистящее средство, если выцветшая картинка на этикетке не врет. Китайская леди на ней натирала пол, и без того сверкавший как солнце. Ошо отпил еще.
Пузан нашел склад выпивки в лавке старухи. Она спрятала все, как только появились солдатики, но у Вана был нюх на алкоголь. Ошо пил, обдумывая свой ответ.
– Слабину? – переспросил он, протягивая бутылку человеку, который управлял его миром.
– Слабину, – передразнил Сэйл, – ты прекрасно знаешь, о чем я, – он обвел всю компанию рукой с зажатой в ней бутылкой, – зачем ты взял это отродье?
Ошо посмотрел на огонь, рядом с которым стоял новый рекрут в окружении солдатиков. По команде Призрак пил из каждой бутылки, которые передавали по кругу. Ему было страшно. Глаза, как у кролика. Так и ищет, где бы спрятаться. Полосы, которые Ошо положил на его щеку, вспухли и горели.
– Он крепкий, – заметил Ошо, – и верный.
– С чего ты взял?
– Он пошел за доктором в ад.
– Это не верность, а глупость.