— Кричи, шлюха. Давай.
Развернул к себе, прокрутив на веревке, как на карусели, вглядываясь в голубые глаза, наполненные ненавистью и упрямством. Как там ее зовут? Даша, Дарья? Да пофиг. Сучка ее зовут, как и всех его пресмыкающихся самок.
— Кричи… я сказал. Я хочу, чтоб ты кричала.
— И тогда у тебя встанет?
Прищурился. Откуда знает, сука? Или просто дерзит? Отвесил ей пощечину, потом другую и снова склонился к ее лицу.
— Кричи, я сказал, не то кожу с тебя сниму. Живьем.
— Да пошел ты.
Ударил снова, еще и еще, чувствуя, как возбуждение уже скользит по венам от вида тонкой полоски крови в уголке ее идеального рта. Раздирать эту идеальность. Если он сможет… в этот раз, то он поимеет ее везде. Везде… как и мечтал в своих фантазиях, когда дергал свой член, глядя на ее фото и почти достигал подобия эрекции… достаточно, чтоб всунуть. Сам не заметил, как начал делать тоже самое, пытаясь поднять его, и похрипывая от удовольствия.
И вдруг она расхохоталась громко, истерично. Взгляд на его руку бросила и начала хохотать, тварь. Захлебываться слезами и смеяться ему в лицо. Догадалась, сука. Она догадалась.
Все потухло, исчезло, появилось дикое желание раствориться. Исчезнуть. Или убить ее. Да. Убить. Именно убить. Забить насмерть или ножом в нее тыкать, пока кровавое месиво не останется. Он даже нащупал в кармане "бабочку", подаренную одним зэком. Ручной работы.
— Заткнись. Заткнись, падаль такая. Прекрати смеяться. Я же убью тебя сейчас. Я тебя этим ножом трахать буду.
А она хохотала, не унимаясь, смотрела на него, слезы по щекам текут, а она хохочет. Достал нож и сильно сжал рукоять. Ее смех слился для него с хохотом других таких же сук, которые поплатились за это жизнью.
— Заткнись, — даже голос сорвался на визг. Стиснул ее челюсти, не давая смеяться.
— Да пошел ты на хер. Меня найдут, и ты… ты сдохнешь, — процедила она.
Затрещал сотовый, он трещал и трещал, звенел с каким-то раздражающим треском. Заставляя медлить, не вонзать в нее нож, а отсчитывать секунды в голове и смаковать то, что себе представляет и снова твердеет в паху, шевелится, оживает.
Пришла смска.
Бакит выхватил сотовый из кармана. На дисплее номер брата светится и десять пропущенных один за другим.
"Не ответишь, я к тебе прямо сейчас вылечу. Не трогай девку, я сказал"
И снова звонок, на этот раз Бакит с раздражением ответил, глядя, как девчонка смотрит на лезвие в его руке и тяжело дышит. Наконец-то испугалась.
— Да. Что тебе надо, мать твою? Какая падла донесла?
— Умная. Полезная. Которая присматривает за тобой, чтоб фигни не натворил, а если творишь — подтирает за тобой. Мы о чем договаривались, Бакит? За ней уже едут. В порту ждут тебя. В руки себя возьми и не порть наш план. Я найду тебе другую соску. Слышишь, брат? Заканчивай спектакль, как договаривались. Через пару часов получим то что хотели. Слышишь меня? Давай, щелкни пальцами… и успокойся. Нож спрячь. Не сегодня и не сейчас, и не эту.