Я натянула через голову свитер, не обращая внимания на боль в израненной спине. Какая к черту боль, если Максим здесь? Моя анестезия, моя сила, моя стена. Все перестало иметь значение. Даже то, что Бакит смотрел, как я одеваюсь. Мне стало наплевать на его присутствие. Ведь за мной приехали. А значит — ему недолго осталось. Совсем не долго. Когда я буду в безопасном месте, он пожалеет о каждой секунде, которую я провела здесь, о каждом ударе, о каждом слове, что сказал мне. Ему отомстят за меня, и так жестоко отомстят, что он будет мечтать о смерти. Мой муж умеет быть лютым извергом, если кто-то его сильно разозлит…
Когда я лихорадочно застегивала змейку на сапогах, то вдруг, приподняв голову, увидела, как азиат улыбается, он буквально излучал какое-то ненормальное удовольствие… Даже страх испарился из взгляда его узких глаз, пристально меня разглядывающих, как будто впервые увидел.
От сомнений стиснуло горло… А что, если это не Макс приехал? Что, если этот ублюдок что-то задумал? Какое-то низкое издевательство? Он способен на любую подлость. Я не должна рано радоваться. Должна быть готова ко всему.
— Торопишься, птичка, ручки дрожат? Я бы на твоем месте так не торопился.
Не спросишь, кто за тобой приехал или настолько уверена в нем? М-м-м? Знаешь кто здесь, да?
Я выпрямилась и, все так же тяжело дыша, посмотрела Бакиту прямо в глаза:
— Знаю. Я могу сомневаться в ком угодно, но только не в нем. И тебе не советую.
Но улыбка с его лица не исчезла, несмотря на угрозу, и мне стало не по себе.
— Правильно, птичка, не сомневайся. Идем, хватит прихорашиваться, ты и так у нас красивая.
Опустил взгляд к моей шее и снова посмотрел в лицо, ухмыляясь, а я вспомнила, как эта мразь засасывала мою кожу и лизала мой подбородок, когда я висела на веревках и мечтала сдохнуть раньше, чем он меня испачкает своими прикосновениями еще больше.
— Может, останешься? Я бы повоевал за тебя со Зверем… А? Не хочешь дать нам шанс, девочка? Нам же было так хорошо вместе.
— У тебя он есть, этот шанс. Шанс прямо сейчас бежать так далеко, чтобы Зверь никогда не смог тебя найти.
— Кто знает… может, тебе стоило бы бежать так же далеко. Счастливой дороги, птичка. Я надеюсь, ты не пожалеешь, что выбрала не меня.
— Да пошел ты. Начинай молиться, Бакит. С той минуты, когда моей жизни не будет угрожать опасность — твоя упадет в цене ниже плинтуса.
— Ты тоже молись, девочка… кто сказал, что твоя жизнь с этой минуты стоит дороже моей? Только, возможно, ты меняешь один ад на другой…
— Не льсти себе. Это не ад. Здесь у тебя. Это так, грязный притон и больной извращенец во главе него.