– Над названием они долго не думали, – по пути сказал мне Вержбовский. – У половины казаков корни из донской станицы Наумовская, так и назвали. Кстати, потому и фамилия у атамана похожая.
Я с интересом разглядывал из окна автомобиля проплывающий мимо пейзаж. Асфальта здесь уже не было, мы пылили по просёлочной дороге, словно в самой настоящей русской глубинке. Дома с выбеленными стенами были обнесены плетёными изгородями, обвешанными сохнувшими кринками. По улице бегала мелюзга, прошла парочка баб, разодетых словно героини «Тихого Дона». Старик с бородой до пояса сидел на лавке у изгороди, положив сухие ладони на навершие суковатой палки и подслеповато вглядываясь в проезжающую мимо машину, из-под колёс которой порскнули в разные стороны плескавшиеся в луже гуси. Встретился нам и верховой – статный усач лет двадцати пяти в лихо сдвинутой набекрень фуражке, из-под которой торчал курчавый чуб. Он с гиканьем пронёсся мимо, нахлёстывая лошадь нагайкой.
– Фёдор, старший сын атамана, – прокомментировал Виктор Аскольдович. – На американский манер – Фредди, но они тут не приемлют все эти заокеанские нововведения, стараются жить по старинке. И власти их особо не трогают, даже землю выделили. А вот и дом атамана.
Мы остановились у обнесённой всё той же плетёной изгородью обычной с виду хаты, из-за которой доносился треск мотора. Мотоцикл там, что ли? Во дворе крепкая, грудастая женщина лет сорока пяти, с убранными под платок волосами стирала в большой кадке бельё, возюкая его по стиральной доске. М-да, и впрямь прогресс сюда ещё не добрался.
При нашем появлении она прекратила работу и вытерла руки о подол.
– Доброго дня вам, Ефросинья Сергеевна!
Вержбовский приподнял шляпу, я же ограничился лёгким кивком.
– И вам не хворать, Виктор Аскольдович, – ответила женщина низким грудным голосом. – Не иначе, к моему благоверному пожаловали?
– К нему, к Василию Антоновичу. Дома он?
– В конюшне, с лошадьми возится. Сейчас кликну…
– Не стоит, Ефросинья Сергеевна, мы сами.
Двор у атамана был большой, а конюшня в виде длинного сарая располагалась за домом. За конюшней виден был откос и далее огороды, разбитые на ровные квадраты, которые разрезала чуть петляющая просёлочная дорога.
Атаман из шланга поливал зеленоглазого жеребца и тёр его бока жёсткой щёткой, а вода подавалась из колодца при помощи… бензинового насоса. Вот и источник загадочного звука. Всё ж таки присутствует здесь в каком-то виде цивилизация. Да и телефонный аппарат в доме есть, ведь Вержбовский созванивался с атаманом.
– A-а, господин Вержбовский, – приветствовал знакомого Науменко. – А это кто с вами?