— Отлично, — сказал Каракуль. — Я залезу в дом через окно…
— Тебе дверь откроет один наш общий знакомый, — перебил Руслан. Изумленный Каракуль перестал есть. — Да, откроет. Но вот потом ты его не продавай. Кстати, как думаешь действовать?
— Как и в прошлый раз, — ответил Каракуль. — Сначала по дыням вмажу, от всей души вмажу, потом допрос с пристрастием проведу. Я из них вытащу все, уж поверьте.
— Не перестарайся, тебе лишние трупы ни к чему, — предупредил Артем. — Мы будем рядом, в случае осложнений — придем на помощь. Нам желательно не светиться.
— Понял, — кивнул Каракуль. — Когда идем?
— Сегодня, — ответил Руслан. — Тянуть не стоит. В половине первого за тобой заедут, мы будем на месте. Ну, можешь отдыхать.
Когда они ушли, Каракуль позвал Лию. Она взяла поднос с грязной посудой, а он задержал ее, схватив за полу халата, шепотом приказал:
— Чтоб в восемь часов Антошка спал, как сурок.
— Он не ложится так рано спать, — захлопала глазами Лия, не представляя, что ее ждет. — До чего вы договорились?
— За папкой пойду. В восемь меня разбудишь, а Антон чтоб спал. Все.
Провожая Лию глазами, мысли его были приземленными, плотскими. А по идее, должен был думать только о том, как добыть папку. Но перед взором была лишь обнаженная Лия на постели. Каракуль прикрыл веки, задерживая видение. Потом вспомнил, схватил часы. Три часа осталось до восьми. Три часа изнурительного ожидания. Лучше поспать.
Хачатур Каренович вызвал в порт Кизила, Сашко и Васильича. Адам Булькатый не понимал его тревог по поводу номера телефона, потому, находясь в ожидании троицы Алекса, высказал сомнения пополам с раздражением:
— Да чего ты так уперся в Вадима? Ну, звонил кому-то из парней Алекса, ну и что из того? Это я должен оскорбиться. Слюнтяй Вадим представляется моим кентом.
— Ти правда не понимаешь?
Хачатур Каренович, очищая апельсин от кожуры, вскинул на Адама ничего не выражающие глаза, да и вопрос задал без интонационной окраски. Налив себе и Булькатому по рюмке коньяка, выпил, сосредоточенно отделил дольку апельсина, съел, причмокивая. Глядя на него, можно было подумать, что над ним не висел дамоклов меч в виде бумаг покойного Алекса. И вечно чего-то недоговаривает, таится. Адам Рудольфович внутри взбесился, проглотил коньяк и закусывать не стал. Хачик протянул ему дольку апельсина, но, видя, что тот даже не посмотрел в его сторону, съел сам, только потом объяснил то, чего не понял Булькатый:
— Ти меня удивляешь, честное слово. Всэ люди Алекса уже работают у меня…
— Ну и что? — поднял плечи к ушам Адам Рудольфович. — Вадим собрался рекомендовать мне, значит, не всем нравится у тебя.