— Какая удача! Лия! А тебя все ищут, все. Особенно Хачатур Каренович. А где же твой сынок? Ты здесь с ним прячешься?
— Нет, — ответила Лия громко, чтобы мог слышать Антошка. — Моего сына здесь нет, я отправила его в надежное место.
— Ну и фиг с ним, — равнодушно пожал плечами Тимошенко. — Ты у нас, этого достаточно. Документы с тобой?
— Ищите, — бросила она.
— Поищем. Гога, — обратился к водителю Адам, — свяжи ее и поищи в доме документы.
Водители и охрана Адама носили галстуки зимой и летом. По мнению Адама, это придавало их рожам вполне приличный вид. Гоги снял с шеи галстук, связал руки Лии за спиной, затем ушел в дом. Там пробыл минут двадцать, вышел с плащом и небольшой сумкой, в которой лежало белье, все достал, потряс:
— Это все ее вещи. Еще пистолет.
— Неси сюда пистолет, — приказал Адам Булькатый.
Когда Гоги отдал ему пистолет, Тимоха воскликнул, указывая пальцем на пушку:
— Это Каракуля! Я точно знаю. На нем примета, буква З выгравирована. А может, это цифра «три». Вот, смотри.
— Каракуль дал тебе пистолет? — спросил у Лии Адам.
«Раз Антоша пришел сюда, значит, ему сказал Каракуль, куда идти, — рассуждала Лия про себя. — А у самого, может, машина сломалась, мало ли что произошло. Каракуль все равно сюда доберется, встретит сына, только бы Антон не выбежал!»
— Нет. Я взяла его сама, — ответила Лия.
— Ах, украла? А я скажу Хачику, что ты в сговоре с Каракулем. Он тогда шкуру сдерет и с него. Мне давно хочется внести раздор между ним и телятами. А то слишком много собрал Хачик вокруг себя головорезов.
— А мне плевать на Каракуля, — вздернула подбородок Лия.
— Где документы Алекса? — перешел на жесткий тон Булькатый.
— Не скажу. Я слышала, что вы меня убьете, когда получите документы.
— Ах, ты еще и слышала? — нахмурился Адам. — Мы можем и без них убить, когда надоест с тобой возиться. Документы ты отдашь, Лия, потому что тебе будет очень больно. Гога, тащи ее в машину, потом с ней поговорим. Но какая удача, правда, Тимоха?
— Да уж. Но ты не перестарайся, все же нам надо добыть эти бумаги.
— Не волнуйся, у меня работают профессионалы. Сына бы ее отыскать. Когда твою плоть на глазах терзают — удержать язык за зубами невозможно. Поехали.
Антоша ждал до тех пор, пока звук мотора не перестал слышаться. После этого он выскочил на поляну, подбежал к Раджу, лежавшему на боку. Тот хрипел, но дышал.
— Радж, не умирай, — расплакался Антон. — Не умирай, пожалуйста.
Радж не понимал, что с ним случилось. Когда в нос ударила струя какой-то гадости, он потерял силы, упал и до сих пор не мог подняться, задыхался от нехватки воздуха. Постепенно он смог шевелить лапами, восстанавливалось дыхание, и приходило понимание, что людей надо остерегаться. В нем росла ненависть уже не к одному человеку, запах которого он запомнил, а и к тем, кто только что уложил его, не используя клыки. А еще понял, что люди злы без причины, потому что они такие. Радж всегда недоверчиво относился к чужим, так как чувствовал фальшь. К Алексу приходили именно такие — ласково говорившие, но не любившие его. Это слышалось в их интонациях, улыбках, светилось в глазах — нелюбовь.