Этого было достаточно. Кадфаэль ушел довольный, оставив их одних.
Он не был здесь несколько дней, а потом, воспользовавшись предлогом, что надо было навестить одного нищего, которого замучили язвы, пришел и улучил момент поговорить с братом Марком наедине. О Мэриете не было сказано ни слова, пока Марк не пошел проводить Кадфаэля. Они вышли за калитку и прошагали еще немного в сторону аббатства. Только тогда Кадфаэль произнес безразличным тоном, как спросил бы о любом человеке, начинающем трудное служение:
- А как твой новый помощник?
- Прекрасно, - ответил ничего не подозревающий Марк. - Готов работать, пока не свалится, если бы я позволил. - Все верно: способ забыть то, чего не избежать. - Он очень хорошо ладит с детьми, они ходят за ним следом и при всяком удобном случае цепляются за него. - Да, это тоже вполне понятно: дети не станут задавать лишних вопросов и не станут мерить его своей меркой, как это делают взрослые; они принимают его таким, как он есть, и раз уж они полюбили его, то и липнут к нему. - И он не отшатывается от самых страшных язв и не уклоняется от самой неприятной работы, - добавил Марк, - хоть он и не приучен к ней, как я, и понятно, что это дается ему с трудом.
- Так и нужно, - проговорил Кадфаэль просто. - Если бы он не страдал, он бы не был здесь. Разумная доброта - это только половина: для человека, ухаживающего за больными, нужно еще горячее сердце. А как вы с ним ладите говорит ли он когда-нибудь о себе?
- Никогда, - ответил Марк и улыбнулся, совершенно не удивляясь этому обстоятельству. - Он ничего не говорит. Пока ничего.
- И ты ничего не хочешь узнать о нем?
- Я охотно выслушаю все, что ты расскажешь, если ты считаешь, что мне нужно это знать. Но самое главное я уже понял: он от природы честен и абсолютно чист, какая бы беда ни приключилась с ним по вине его самого, других людей или злых обстоятельств. Мне бы только хотелось, чтобы он был повеселее. Хотелось бы услышать, как он смеется.
- Тогда не ради того, чтобы удовлетворить твое любопытство, а ради него самого тебе лучше узнать то, что известно мне, - сказал Кадфаэль и поведал Марку все.
- Теперь я понимаю, - проговорил Марк, когда тот замолчал, - почему он утащил свой матрас на чердак сарая. Он боялся, что во сне может потревожить и испугать тех, кому и так достаточно достается. Я подумывал было тоже перебраться вслед за ним, но решил, что не стоит. Понял, что у него есть на то свои серьезные причины.
- Серьезные причины делать все, что он делает? - поинтересовался Кадфаэль.