– Не желают покориться – резать всех!! Скот и полон имать, становища дымом пускать! Пусть ведают все: поднявшему против меня меч пощады не будет!
Битва началась ранним туманным утром. Накормленные еще в потемках русы образовали три длинных ряда, сомкнув красной стеною высокие щиты и вознеся к светлеющему небу длинные копья. Левым крылом строй упирался в обрывистый берег Итиля, на правом стоял конный полк в две тысячи всадников. Славянские вои были не слишком сильны в седле, предпочитая рубиться пешими. Но против возможной атаки и попытки обхода конными нужно было выставить такую же рать.
Буртасы начали первыми. С гиканьем и дикими криками громадной толпой тысячи всадников устремились вперед. Казалось, эта грохочущая лавина сметет дерзких пришельцев так же, как вешние мутные воды смывают сор с берегов великой реки. Но опустились копья, блестящим смертельным гребнем встречая наскок, и вздыбились, вспятились невысокие степные лошадки! Острия насадок пронзали животных, пробивали кожаные панцири, протыкали щиты. Вятские лучники споро выпускали одну стрелу за другой, и редко какая-либо из сотен свистящих смертоносных птиц не находила свою добычу. Передние ряды буртасов были бы уже рады повернуть коней и вырваться из этого ада, но сзади напирали все новые и новые сотни, прессуя войско в единую неповоротливую массу.
В этом хаосе мало кто заметил, как по сигналу Святослава два десятка ладей, набитых до отказа, сорвались с места и, выгибая весла дугой, понеслись вниз по течению. Около тысячи северян Волка выпрыгнули на берег сзади сечи, вскарабкались на осыпающиеся кручи и, забыв про какой-либо строй, опьяненные лишь безумной мужской яростью, бросились на открытый тыл врага. Посаженные на лошадей древляне Сфенкля замкнули кольцо, и бой превратился в избиение! Бесполезны были вознесенные вверх руки, мольбы о пощаде, предсмертная удаль героев. Кто мог, прыгали с обрыва к воде, и их настигали стрелы. Кровь широкими ручьями лилась в Итиль, ноги воев и коней скользили в алой жиже, спотыкались о завалы мертвого и еще живого мяса. Через два часа после начала сечи войско буртасов перестало существовать…
Киевский князь дал лишь сутки на отдых победителям. Утром следующего дня, посадив в седло еще три тысячи, он бросил конных на земли побежденных. Два загонных крыла должны были согнать в кучу баранов, быков и прежде всего лошадей. Когда путь к столице хазар Итилю стал открыт, Святослав решил двигаться вперед как можно быстрее. Раненые перебрались на суда, для охраны и управления ладьями на каждой оставлялось по десятку воев. Все же остальные садились в седло, торочили оружие на заводных лошадей и берегом правились далее. Ни шатров, ни котлов, ничего, кроме оружия, с собою не бралось. Князь сам показывал пример неприхотливого бытия воина, поджаривая на костре мясо, запивая его чуть солоноватой водой из степных колодцев и ложась спать на потнике, положив под голову пропахшее конским потом седло.