Я едва удержалась на носочках. Мир завертелся перед глазами, когда губы Лиама коснулись моей щеки, затем подбородка, а потом того местечка на шее, где билась жилка. Он действовал настолько уверенно, словно подобное случалось с ним и раньше.
Я даже не заметила, как слились наши губы. А потом уничтожить чудесное мгновение было уже невозможно. Его кожа была теплой, а прикосновение легким, как перышко, почти благоговейным. Но в миг, когда его губы вновь отыскали мои, сладкое марево растворилось без следа.
Воспоминание о лице Клэнси, целовавшем меня так же, как сейчас Лиам, вырвалось на поверхность, сметая все на своем пути. Образ казался настолько ярким, словно принадлежал не мне, а кому-то другому.
И тут до меня дошло, что не одна я его вижу.
Как, как, как? Такое невозможно, разве нет? Воспоминания поступали ко мне, а не от меня.
Лиам замер на месте, затем отстранился. По его лицу все было понятно.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
– О господи, прости, я не хотела… он…
Лиам перехватил мои запястья, вынуждая меня придвинуться ближе к нему. Затем обхватил ладонями мое лицо и откинул назад волосы. Мы тяжело дышали. Я попыталась вывернуться. При мысли о том, что Лиам мог обо мне подумать, я сгорала от стыда и животного страха.
Следующие слова Лиам произнес спокойно и четко:
– Что он сделал?
– Ничего…
– Не лги, – попросил он, – пожалуйста, не лги мне. Я чувствовал это… Тело будто… Боже, словно превратилось в камень. Ты испугалась – я чувствовал, как ты испугалась!
Его пальцы скользнули по моим волосам. Лиам наклонился ко мне.
– Он… – Я запнулась. – Он попросил меня показать воспоминание, и я согласилась. Но освободиться уже не смогла. Не могла даже пошевелиться. А потом потеряла сознание. Не знаю, что он сделал, но было больно. Очень больно.
Лиам прижался губами к моему лбу. Его руки напряглись и дрожали.
– Иди в общежитие, – Лиам не позволил мне возразить. – Начинай собирать вещи.
– Ли…
– Я поищу Толстяка, – добавил он. – Уходим сегодня ночью.
– Мы не можем, – возразила я. – Ты же знаешь. – Но Лиам уже шел по темной тропинке. – Ли!
Я вернулась, чтобы отыскать и надеть свитер, но дрожь ушла лишь после того, как я последовала за Лиамом к лагерю.
Когда я вошла в общежитие, Толстяк лежал на кровати и читал книгу.
– Что происходит в мире?
– Мы уходим, – сказала я. – Собирай вещи – чего ты пялишься? Пошевеливайся!
Я едва закончила рассказ о том, что натворил Клэнси, когда в дверь ворвался Лиам. При виде нас он прерывисто выдохнул.
– Боялся, что не найду вас, – Лиам посмотрел на Толстяка. – Вы готовы?