– Мне очень жаль, – сказала я, чувствуя предательские слезы в уголках глаз. – Прости. За все.
– И ты меня, – спустя минуту ответил Толстяк. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что он плачет.
Лэптоп остался стоять посреди стола. К крышке была прикреплена желтая записка.
Руби,
Я тебе врал. Я должен бежать.
К.Г.
– Толстяк! – крикнула я, подзывая его взмахом руки. Вкус победы оказался на удивление сладок. Словно перезвон маленьких колокольчиков.
– И он просто оставил ее здесь? – сказал Толстяк, барабаня пальцами по столу. – Сетевая карта на месте?
Карта имелась, но все остальное Клэнси старательно подчистил. Посреди экрана красовалась иконка интернет-браузера, и больше ничего.
– Почему часы в углу показывают пятнадцать? – спросил Толстяк, усаживаясь в кресло. Я наклонилась поближе, чтобы посмотреть. Аккумуляторная батарея почти разрядилась. У нас оставалось всего пятнадцать минут.
– Вот дрянь, – вспыхнула я.
Толстяк покачал головой.
– Это лучше, чем ничего. Пока имеется подсоединение, мы можем попытаться выяснить, как нам отсюда выбраться. Можем даже найти адрес отца Джека.
– И послать сообщение твоим родителям, – восторженно добавила я.
– Конечно, но лучше я использую эти… четырнадцать минут, чтобы найти адрес, – сказал он. – Может, даже сделаем звонок, если в компьютере есть микрофон.
Он не отваживался звонить родителям.
– Серьезно, – начала я. – На отправку сообщения уйдет пара секунд. Ты его помнишь?
– Более-менее, – ответил он.
Я апатично двинулась по комнате, вслушиваясь в перестук клавиш и вдыхая металлический запах. Ноги привели меня к кровати, где я и остановилась. Волна гнева затопила сознание, уничтожив даже засевший в глубине страх.
Оконное стекло покрывал толстый слой копоти. Рама протестующе скрипнула, когда я попыталась открыть створку. Наконец мне это удалось, и в комнату ворвался свежий воздух. Я положила руки на подоконник и подалась вперед. От лагеря остались лишь груды пепла да обгорелая, выжженная земля. Но память сохранила все. Я прекрасно помнила, как группки ребят толпились возле костровой ямы в ожидании еды. Закрыв глаза, слышала смех и звуки радио, ощущала запах перца чили и горящих поленьев. Я видела внизу Лиама, и в свете костра его волосы казались золотистыми. Он наклонил голову, тихонько переговариваясь с кем-то из друзей.
А когда я открыла глаза, Лиам стал частью реальности.
Я выскочила из комнаты, игнорируя крики Толстяка. Сбежала по ступенькам, перепрыгивая по нескольку зараз, и вылетела из двери, которая готова была вот-вот вывалиться наружу.