Место не было мне знакомо. Маленькая комнатка с полками, заставленными коробками и бутылочками. В носу все еще оставался запах, с помощью которого доктор Бегби меня разбудила.
– Надень это, – сказала она, заставляя меня подняться на ноги. – Быстрее, Руби, нам нужно торопиться.
Тело казалось налитым свинцом, суставы трещали. Однако я сделала, как сказала доктор Бегби, натянув костюм поверх лагерной униформы. Когда все было готово, вторая женщина завела руки за спину. Доктор Бегби смотала их клейкой лентой. Потом она проделала то же самое с ногами.
– Встретишься с ними в Харви. Убедись, что едешь по шоссе 215.
– Знаю, знаю, – пробормотала доктор Бегби, отрывая очередной кусок ленты, чтобы заклеить женщине рот. – Удачи.
– Что вы делаете? – изумилась я. В горле першило, кожа вокруг рта онемела. Доктор откинула мои волосы за плечи, потом быстро собрала их в неопрятный пучок и закрепила резинкой. Вторая женщина молча наблюдала, как Бегби вешает мне на шею ее бейдж и надевает на лицо хирургическую маску.
– Я все объясню, как только мы выберемся отсюда. Нельзя терять время. Они будут здесь через двадцать минут, – сказала Беги. – Ничего не говори. Просто подыгрывай.
Я кивнула, и мы вышли в темный холл лазарета. Ноги снова чуть меня не подвели, однако доктор держала руку на пульсе. Закинув мою руку на плечо, она приняла на себя большую часть моего веса.
– Мы идем, – прошептала Бегби, – включай камеры обратно.
Я посмотрела на доктора, но она обращалась не ко мне. Бегби говорила в золотистый значок на груди.
– Ни слова, – напомнила она, когда мы спускались по коридору. Белые занавески с шелестом разлетались во все стороны. Расступающиеся перед нами солдаты казались черными кляксами.
– Простите, простите! – бормотала доктор Бегби. – Я должна отвезти ее домой.
Я смотрела на проплывающие внизу плитки кафеля. Голова кружилась просто ужасно. То, что мы вышли на улицу, я поняла лишь после громкого сигнала – доктор Бегби открыла дверь. А потом мне на голову упали первые холодные капли.
В лагере было светло как днем. Фонари на ночь не выключали. Они высились тут и там, подобно титанам, наводя на мысль о ночных футбольных матчах. Да еще этот запах свежей травы. Я вспомнила папин спартанский свитер и то, как он болел за студенческую команду. «Переходи в чертово наступление!» – орал он во все горло.
Спотыкаясь, мы дошли до парковки. Мне до сих пор казалось, что происходящее – плод моего воображения. Картинка перед глазами расплывалась, но хруст гравия под ногами слышался отчетливо. А потом кто-то громко крикнул: