Следующие слова я подбирала очень аккуратно, стараясь игнорировать его самодовольное выражение лица. Если ему так легче – пожалуйста. Толстяк наверняка учился дольше меня, прочел кучу книг и хорошо знал математику, а значит, мог приносить пользу. Но какой бы непроходимой тупицей я себя ни чувствовала, одного прикосновения было достаточно, чтобы прочесть мозг Толстяка от корки до корки.
– Лиам синий, верно? – начала я. – А вы с Зу? Тоже?
– Нет. – Мальчик нахмурился, сомневаясь, стоит ли выдавать информацию. – Сузуми желтая.
Я резко выпрямилась.
– В вашем лагере были желтые?
Толстяк что-то проворчал.
– Нет, Зеленая, я тебе вру! Конечно, у нас были желтые.
На самом деле это было весьма странно. Если желтых вывезли из Термонда, то почему в других лагерях этого не сделали?
– А… – Я не могла подобрать нужные слова. Когда Сузуми втащила меня в минивэн, я подумала, что она просто стесняется и немного побаивается незнакомых людей. Но ведь малышка и потом не обмолвилась ни единым словом. Ни со мной, ни с Толстяком, ни даже с Лиамом. – Что они сделали… с желтыми? С Сузуми?
Эффект был такой, как если бы я сунула оголенный провод в полную ванну воды.
Толстяк резко повернулся ко мне и скрестил руки на груди. Его взгляд мог обращать в камень.
– Это, – с расстановкой произнес он, – абсолютно не твоего ума дело.
Я испуганно выставила ладони.
– Преследуя Сузуми, ты разве думала о последствиях? – продолжал он. – Твои друзья из зеленого внедорожника легко могли ее сцапать, но разве тебя это волновало?
– Люди в зеленом внедорожнике… – начала я и не закончила, потому что дверь начала медленно отъезжать в сторону. Толстяк глухо ойкнул и метнулся на переднее пассажирское сиденье. Глаза его испуганно расширились. В дверях показалось удивленное лицо Зу.
– Никогда так не делай! – выдохнул он, обхватив себя руками. – Хотя бы одно маленькое предупреждение, ладно?
Зу бросила на меня вопросительный взгляд – я пожала плечами. Спустя мгновение она, кажется, вспомнила, зачем пришла, и поманила нас к выходу. Ярко-желтая резиновая перчатка вспыхнула в темноте.
Толстяк раздраженно вздохнул.
– Я говорил ему, что мы теряем время. «Вирджиния», твердили они, не «Западная Вирджиния». – Он повернулся ко мне. – Кстати, – добавил он, – внедорожник был коричневым. Это по поводу твоей фотографической памяти.
Я уже собралась возмутиться, но Толстяк окинул меня насмешливым взглядом и вышел, закрыв за собой дверь.
Я выпрыгнула следом и направилась к Зу. Под ногами чавкала грязь с вкраплениями унылой пожелтевшей травы. Впервые появился шанс как следует оглядеться.