Пришлось приложить немало усилий, чтобы родные Бандула, не говорившие по-английски, поняли необходимость приема лекарств строго по графику и четкой явки на осмотры. (Каждый день примерно двадцать процентов пациентов не являются с назначенным визитом). Любые отклонения от расписания могли негативно сказаться на новом сердце ребенка.
Родители Бандула следовали всем рекомендациям, и он всегда приходил на осмотры. Вокруг него сложилась мощная группа поддержки. Бандул рос, и тон рекомендаций врача у него в карте постепенно менялся. В восемнадцать ему поручили самому следить за приемом лекарств и записываться на осмотры. В карте имелась отметка, что он знает все свои медикаменты, может назвать время их приема и помнит наизусть номера телефонов лечащего врача, медицинского центра и госпиталя.
Однако смерть всегда стоит за спиной у пациентов с трансплантатами.
Мы встретились с Бандулом, когда ему должно было вот-вот исполниться двадцать. Накануне ночью «скорая помощь» привезла его в больницу с жалобами на боль в животе и диарею. В вену ему ввели катетер, чтобы вливать лекарства и получать анализы крови. Организм Бандула отторгал пересаженное сердце.
С виду он казался здоровым – худым, но крепким. Он был жилистым, с твердыми бицепсами и мышцами ног. А еще он был вежлив и охотно отвечал на мои вопросы.
– Почему ты сделал татуировку? – спросил я, указав на огромного тигра, закрывавшего почти все плечо. Татуировка у пациента, перенесшего трансплантацию, это всегда указание на склонность к риску и скоропалительным решениям.
– Из-за кикбоксинга.
– Что?
– Это символ бойца, в кикбоксинге.
– Кикбоксинг? Да у тебя же сердце пересаженное!
– Доктор мне разрешил. Сказал, ничего страшного, если я буду осторожен.
Наркоз Бандул перенес хорошо. Пульс и давление шли на графике ровной линией, к которой я всегда так стремлюсь. После процедуры я привез Бандула – уже ни на что не жаловавшегося – в блок интенсивной терапии.
Однако на следующей неделе он снова оказался в больнице с жидкостью в грудной полости – плевральной эффузией. Требовалось вставить трубку, чтобы откачать жидкость. Состояние Бандула не оставляло сомнений в печальном исходе. Выражаясь на медицинском жаргоне, он «подсел на дренаж».
Наркоз должен был давать другой врач, но, поскольку история болезни Бандула начиналась в детстве, меня тоже позвали, так что я встретился с ним еще раз. Я снова просмотрел его карту, где причины госпитализации были расписаны более подробно.
Мне показалось, что на мое собственное сердце лег тяжкий груз, тянувший его вниз, из груди в живот.