Первую половину дня решили для разнообразия приготовить обед. Продукты заказали и вместе готовили, на фоне был включен телевизор с каким-то боевиком. И мало Диме стрелялок в жизни, не устал от вечных драк? А мне было все равно, пусть, что хочет смотрит.
Обед долго готовили, с перерывами на тесные, воздухо-выбиваемые объятия, на столе и на прочих поверхностях. Вечно приходилось искать какие-то поверхности, что поделать если ростом не выдалась, а Дима, наверное, уставал носить на себе, как обезьянку.
Но как вспоминала этот момент, когда меня «бросали» на член в этой позе, тело сразу обдавало пламенем, пальцы на руках приятно покалывало.
Я становилась сексуально озабоченной. Это всё он! Вот он! Вот этот персонаж, который резал сейчас огурцы. У него «любовно» получалось даже готовить. И я тайно мечтала, чтобы он и меня так любовно разделал, как овощ.
Лицо покраснело от горячих мыслей, отвернулась к своей картошке в мойке и срочно стала очень тщательно и пристально рассматривать ингредиент будущего блюда.
Дима прочитал или увидел мысли на моем лице, потому что одну руку убрал от овощей и схватил меня за попу, пододвигая к себе боком. А я не сопротивлялась, когда поцеловали за ушком, и когда рука, пощупав попу, скрытую только шортами, перелезла вдоль талии дальше на грудь и смяла, я совсем не сопротивлялась. Ни капельки, к тому же, не забывала один момент — в правой руке у него нож!!!
Погладила пальчиками Диме подбородок, почувствовала легкую щетинку. Он не брился эти пару дней, от этого сразу казался «взрослым», грозным, похож на типичного бандита из боевиков, оставалось сигарету в зубы и запах перегара добавить.
— Мурррр, — призывно мяукнула, прикрыв глаза.
— Кису… надо… отодрать, — расслышала рык уже отнюдь не котика на ухо, а скорее зверя. Нож звякнул по столешнице и с этим звуком у меня прервалось размеренное дыхание.
Всевышние силы не дайте скончаться… я никуда не хотела. Хотела здесь остаться с ним. Не помнила подобного ощущения прежде, оно ни на что не похоже. Мне спокойно, тепло, иногда холодно, когда его руки теряли меня. Здесь… с Димой… было лучше, чем когда-либо. С высокой колокольни плевала на весь мир, пусть крутится и без нас.
А Дима опять амебный стал, сидел и о чем-то думал, а мне приходилось развлекать постоянно и трещать без умолку. А он слушал и слушал. Кто бы меня заткнул, боялась перестану разговаривать, и мы опять разойдемся на разные полюса мира.