Все это так угнетало персонал, что горничные часто плакали, раскладывая детские вещи и снимая оберточную бумагу с подарков. Но при Эллингэме – никогда. При нем они всегда говорили об Элис как о живущей с ними: «Мисс Элис понравится ее новое весеннее платье, сэр», «Замечательное радио для мисс Элис, сэр. Она будет в восторге».
Вероятность возращения Элис привела к тому, что в прошлом июне осушили озеро. В анонимном письме высказалось предположение, что ее тело может быть на дне. Это представлялось крайне маловероятным, однако Эллингэм приказал откачать воду. Роберту тогда показалось, что это был некий акт возмездия со стороны Эллингэма – озеро, оказавшееся невольным участником событий того страшного дня, в итоге поплатилось. Теперь на его месте зиял пустой котлован – вечное напоминание о трагической потере.
Тихую атмосферу утра прервал звонок, вызывавший Роберта к Эллингэму. Он взял блокнот и карандаш и прошел в его кабинет. Портьеры были раздвинуты. Стена с французскими дверями открывала сюрреалистический вид на пустое озеро. Роберт так и не смог привыкнуть к спокойному созерцанию этой открытой раны на теле земли.
– Я собираюсь в яхт-клуб, – сказал Эллингэм. – Погода ясная. Я пригласил Марша составить мне компанию. Нам обоим надо подышать свежим воздухом. Слишком долго мы сидели в полутьме.
– Это отличная идея, – сказал Роберт. – Мне распорядиться, чтобы вам собрали корзину для пикника?
Альберт Эллингэм покачал головой.
– Нет необходимости. Вот, придумал загадку сегодня утром. Что думаешь?
Он протянул Роберту телеграфный бланк. Эллингэм давно не писал загадок, так что Роберт охотно взял его.
– Где бы ты искал того, кого здесь нет? – прочел он. – Он всегда на лестнице, но не на ступени. Вот и весь секрет.
Он взглянул на своего хозяина. Его глаза необычно блестели.
– Может быть, это лучшая загадка из всех, что я придумал, – сказал Эллингэм. – Моя загадка Сфинкса. Кто разгадает – пройдет. Кто – нет…
Фраза повисла в воздухе. Он забрал листок у Роберта и положил его на стол.
– Сегодня у меня для тебя очень важное задание, Роберт, – сказал он, накрывая листок пресс-папье. – Выйди, погуляй, развейся. Это приказ.
– Я и сам собирался. Только сначала разберу кипу писем весом в пару-тройку килограммов.
– Я серьезно, Роберт, – более строго произнес Эллингэм. – Скоро зима, и ты пожалеешь, что не воспользовался таким днем, как этот.
Роберт не нашел что возразить.
– Ты хороший человек, – вдруг сказал Эллингэм. – Желаю тебе такой же счастливой жизни, какая была у меня. Не забывай играть. Помни про игру. Всегда помни про игру.