– Я здесь! – крикнул он в темноту.
Луч фонарика полоснул его по лицу, на мгновение ослепив.
– Выходи, – произнес голос. – Брось сумку.
– Моя жена и дочь, где они?
– Заткнись.
Эллингэм швырнул сумку на узкую полоску травы у стены обсерватории. Почти ничего не видя, он начал осторожно выбираться из лодки.
Человек продолжал светить фонариком в лицо Эллингэму. Щурясь и опустив голову, тот на ощупь добрался до земли.
– Открой дверь, – приказал человек.
Эллингэм нашарил в кармане ключи и открыл. Эта обсерватория была его укромным уголком для размышлений, островком тишины. Человек толкнул его внутрь.
– Брось деньги в люк.
Человек говорил через шарф, поэтому его голос звучал приглушенно. В нем слышался легкий акцент, который тот старался скрыть, специально произнося слова каким-то странным образом. Эллингэм, все еще ослепленный фонариком, шарил по полу, ища люк. Наконец он нащупал его, открыл и бросил сумку в отверстие. Он слышал, как сумка задела несколько бутылок на полках, и они разбились о пол. Он повернулся к человеку, но тот снова направил луч ему в глаза.
Какое-то время Эллингэм боролся с собой. Может, ему броситься на этого человека? Повалить, бить головой о каменный пол обсерватории и с каждым ударом спрашивать, куда он увез его семью? Страх и ярость спорили в его душе. Но Эллингэм не стал бы тем, кем стал, если бы каждый раз слепо поддавался любому импульсу.
– Здесь все, что у меня было в сейфе, – сказал он. – Мне не хватило около двух тысяч, но мы дадим вам все, что захотите. Если у меня будет больше времени… вы получите все, что захотите. Абсолютно все.
Внезапный удар обрушился на его голову, и он потерял сознание.
Стиви расхаживала по комнате, оставив дверь открытой, и думала, что после ее знакомства с Хейзом Мейджором, которое, несомненно, произвело на него неизгладимое впечатление, ей следует пересмотреть свою стратегию. Больше уверенности – вот что ей нужно. Когда она начнет работать в ФБР, ей придется встречаться с людьми, жать им руки, смотреть в глаза и задавать вопросы. Ладно, Хейз просто застал ее врасплох.
Второй шанс не заставил себя долго ждать. Чья-то нога выпихнула в коридор корзину, доверху забитую карандашами, блокнотами, тюбиками с красками, восковыми мелками, кисточками и альбомами для эскизов. Вслед за корзиной появилась и сама обладательница ноги.
На ней были выцветшая желтая футболка из авторемонтной мастерской, слегка севшая, и старая синяя юбка чирлидерши с красными оборками. Ноги, обутые в поношенные тряпочные тапочки, были усыпаны синяками и ссадинами, какие обычно можно получить, лазая по деревьям или занимаясь паркуром. Но самой заметной чертой ее внешности оказалась прическа: пряди немытых и спутанных волос были собраны в пучки по всей голове и завязаны в один узел чем-то, напоминающим детский носок. По ее левой руке тянулась татуировка в виде длинной затейливой надписи, а правую украшали разноцветные картинки и короткие фразы.