– Мой проект… – попыталась выдавить она, – это раскрыть дело…
– Раскрыть? – вскинул голову Чарльз. – В смысле сделать доклад?
– Нет… в смысле… выяснить, что случилось на самом деле.
Чарльз снял очки, аккуратно сложил их и откинулся на спинку кресла.
– Весьма смелое заявление, – произнес он. – Будь добра, сформулируй для меня поточнее.
Стиви поерзала на стуле и уселась ровнее.
– Я изучила все версии и прочитала все стенограммы протоколов допросов.
– Их, наверное, много.
– Протоколы основных допросов составляют восемьсот страниц. – В голосе Стиви появилась уверенность. – Думаю, ответ где-то в этом доме. Преступник был в доме в тот день.
– Подожди-ка секунду.
Чарльз какое-то время рассматривал ее, прижав кулак к подбородку. Чем дольше длилась пауза, тем сильнее Стиви вжималась в спинку стула.
– У меня возникла одна идея, – наконец произнес Чарльз. – Пойдем.
Он загадочно улыбнулся, совсем как ведущий детского обучающего шоу с мультяшными собаками, словно говоря: «Пойдем со мной, дружок, если хочешь чему-то научиться!».
Они спустились обратно в холл и двинулись к служебным лестницам в глубине коридора, ведущего из холла в подсобные помещения, которыми обычно пользовались слуги. На самом верхнем этаже они остановились перед дверью с табличкой «Посторонним вход запрещен» и панелью кодового замка. Стиви нравились такие двери. Чарльз набрал на панели код из четырех цифр, причем он даже не пытался его скрыть, из чего Стиви сделала вывод, что он хотел, чтобы она его увидела.
– 1936? – спросила она.
– Не слишком хитроумно, зато легко запомнить, – с улыбкой ответил он.
За дверью начинались ступени на чердак: неказистые, узкие, покрытые пятнами. Поднявшись по ним, Стиви и Чарльз попали в огромное помещение под крышей, занимающее периметр всего дома. Там было темно; несколько мансардных окон закрывали плотные шторы.
– Очевидно, что у Эллингэмов было много вещей, – начал Чарльз, набирая комбинацию цифр на панели, включающей свет. – Основные документы были отправлены в Йель, что-то – в библиотеку конгресса. Произведения искусства переданы в музеи Смитсоновского, Массачусетского университетов, Лувр и еще десятки музеев по всему миру. У нас осталось кое-что из мебели, а также посуда, одежда, бытовые мелочи.
Одна за другой с легким потрескиванием начали зажигаться лампы.
Все пространство от пола до потолка было уставлено металлическими стеллажами, разбегающимися в разные стороны под прямыми углами. В одном направлении на полках стояли коробки с книгами, целый ряд был занят чемоданами. Лампы, вазы, статуэтки, обломки какой-то мебели, остовы кроватей, стулья, вставленные друг в друга, оттоманки, трельяжи – все это теснилось по углам и жалось к окнам. Целые рулоны обоев громоздились на стеллажах вперемешку с глобусами и коробками с дверными ручками.