Какое-то время Стиви постояла, устремив взгляд в небо и держа в руках книгу, пытаясь понять, что же случилось на самом деле прошлой ночью. Потом потерла уставшие, покрасневшие глаза. Пора было идти на занятия. Она вытерла рукавом обложку книги и вернулась в дом.
В коридоре перед своей комнатой она наткнулась на Дэвида, спускавшегося по лестнице.
На самом деле, ничего особенного. Он едва заметно ей улыбнулся, одними уголками губ. Простая улыбка.
Но что-то заставило Стиви вскипеть. Она преградила ему дорогу.
– Хорошо спалось? – спросила она.
– Очень мило с твоей стороны поинтересоваться, – ответил он, прислонясь к стене. – Спалось отлично. А тебе?
Его тон был нейтральным, но улыбка стала чуть шире, буквально на несколько миллиметров.
– Был занят прошлой ночью? – продолжила Стиви.
– У тебя так много вопросов.
Безучастный тон, вежливая улыбка. Но что-то в глазах. Вспышка. Невозможно понять, что происходит, но что-то происходило.
– Это очень мило и забавно, – сказал он, – но можно я пойду позавтракаю?
Стиви отошла в сторону, но проводила его взглядом. Мог ли Дэвид расположить то послание на ее стене?
* * *
Рассеянно слушая обсуждение сборника «Листья травы», она пыталась вспомнить слова ночного стихотворения.
Загадка на стене… что-то там про убийство, про озеро, Элис. В этих строках определенно слышался стиль Лукавого. Но чем дольше она перебирала слова в голове, тем быстрее они ускользали и вскоре перестали вообще казаться словами.
Они переплелись со строчками Уолта Уитмена:
Что, по-вашему, сталось со стариками и юношами?
И во что обратились теперь дети и женщины?
Они живы, и им хорошо.
Загадка. Загадка на стене. Женщина в озере, девочка в норе…
Сегодня вечером она будет той девочкой в норе, когда пойдет в туннель.
Мысли об этом не отпускали Стиви, пока она вполуха слушала про функции осевого и добавочного скелетов человека. Ланч окончательно вернул ее на землю, и к тому времени, как начался урок испанского, от прежнего страха не осталось и следа. Теперь, в предвкушении неизведанного, она чувствовала легкий трепет и волнение.
После обеда Стиви забежала в «Минерву» взять фонарик и перчатки, а потом встретилась с Джанелль, и они пошли на первое занятие по йоге. Из всех обязательных программ по физкультуре выбор пал именно на нее потому, что йога, по крайней мере, казалась более понятной, чем «Бег для закалки и выносливости», «Коллективный тренировочный лагерь» или «Перспективы в движении». В ее старой школе студентов просто на полчаса отправляли в тренажерный зал, где можно было спокойно слушать подкасты, – в чем, пожалуй, и заключался единственный плюс этого места.