— Послушайте, Росс, — заместитель директора закрыл папку, — тут материала на целый роман в духе Ирвина Уоллеса. Потрясающая история. Этот человек нам достался от абвера.
— Вернее, от службы генерала Гелена.
— Но как вы его нашли?
— Нашел его наш консультант Рискевич, он его и вербовал когда-то.
— Каким образом нашел?
— Консультант сидит на изучении русской прессы. Случайно в журнале наткнулся на его фотографию.
— Но в заключении «Зондерштаба-Р» написано, что этот человек погиб при бомбежке леса!
— Как видите, чудом остался жив.
— Действительно чудо. Там, в Москве, это серьезно?
— Очень.
— Готовьте его переброску, Росс. Во-первых, он много знает. Во-вторых, нам необходим солидный консультант по экономике Варшавского пакта. В-третьих, это идеологическая атака. Известный русский ученый видит, предсказывает крах новой экономической программы красных. Вы можете его вывезти?
— Да. Через несколько дней он едет на совещание в Софию. Там мы передаем ему документы на имя коммерсанта из Западной Германии, и он на машине уходит в Грецию.
— Прекрасно, Росс. Помните, этот человек нам очень нужен.
Ночные звонки телефона всегда неприятны. Они звучат как предвестники несчастья и кажутся длинными и резкими. Особенно если в квартире ты один.
Казаринову казалось, что телефон дребезжит на одной длинной и неприятной ноте. И пока, шлепая босыми ногами по паркету, он бежал к нему, сон окончательно пропал.
— Да! — крикнул он в трубку.
— Подполковник Казаринов?
— Да.
Голос на том конце трубки был служебно сух, а это значит, звонили с работы, ничего не случилось с детьми и мама здорова, а служба, она и есть служба.
— Дежурный по управлению Столяров беспокоит.
— Слушаю вас.
— Машина вышла, спускайтесь.
— Понял.
Казаринов положил трубку, посмотрел на часы — 2.44.
Значит, что-то произошло. Не так уж часто офицеров контрразведки поднимают ночными звонками.
Прямо напротив окна квартиры висела огромная луна, похожая на кусок сыра. Свет ее заливал комнаты, и поэтому полиэтиленовые чехлы, которыми жена накрыла мягкую мебель, горели отраженной желтизной. И было в этом нечто таинственное, загадочное, страшноватое. Светящиеся стулья в ночной комнате. Прекрасный сюжет для старика Хичкока, с его фильмами ужасов.
Казаринов зажег свет, и ощущение нереальности исчезло. Была обыкновенная комната — со стульями, диваном и даже столом, покрытыми полиэтиленовыми накидками. Жена и мать придерживались твердых правил: перед отъездом на дачу снимать ковры, плотно укрывать мебель.
Казаринов пошел в ванную, побрился, принял душ. Одеваясь и укладывая бритвенные принадлежности в портфель — все остальное он уложил вчера, — он восстанавливал в памяти минувший день.