В тот день он сказал Борису:
— Все знаю, даже знаю, кто и зачем нас подставил. Определенной группе лиц необходимо натравить на нас ФСБ. Но я все утро говорил с разными людьми, они сказали, чтобы ты работал спокойно. Тебя и твоих ребят, — шеф показал пальцем на потолок, — там ценят, и один раненый…
— Как раненый?
— Стареешь, брат, ты его только ранил. Но ничего, не расстраивайся… — Новожилов засмеялся. — Есть дело, и очень важное.
Вот этим-то делом и занимались они нынче. Запищала рация.
— Приехал.
— Миша, давай, — скомандовал Борис.
Миша вылез из машины и пошел к распределительному щиту.
— Отключил, — послышалось в рации.
— Теперь будем ждать, — сказал Борис. В кабинете у Кифалиди и в его приемной замолчали телефоны. Сразу все четыре.
Как всегда, монтера не было. Да и не могло быть, один из ребят Кондрашова с утра напоил парня вусмерть. Пришлось звонить на станцию. После недолгих переговоров и весьма перспективных обещаний монтеры пообещали прибыть через тридцать минут.
Ровно через сорок минут Кондрашов и Попов с чемоданчиками вошли в офис.
— Куда? — лениво спросил охранник.
— Мы с телефонной станции.
— Документы есть?
Кондрашов достал из кармана замызганное удостоверение Московской телефонной сети.
Охранник по внутренней связи позвонил в приемную:
— Тут монтеры, с телефонной…
Он даже договорить не успел. Видно, на другом конце провода кто-то разъяснил охраннику, кто он есть.
— Проходите. — Он положил трубку.
По устланным ковром ступеням они поднялись на второй этаж. Прошли по коридору, где в полукруглых нишах стояли бронзовые полуобнаженные бабы, сжимающие в руке основание светильника, подошли к роскошным дубовым дверям, на которых богатая бронзовая доска извещала, что это приемная.
— Ее не на дверь, на могилу ставить надо, — усмехнулся Попов.
Кондрашов толкнул дверь в приемную.
— Здравствуйте, я сменный инженер вашей подстанции, а это — старший мастер.
— Очень приятно, — одобрительно сказала секретарша, дама лет тридцати пяти, весьма впечатляющей наружности.
— Так что у вас? — спросил Борис.
— В приемной и в кабинете выключились телефоны.
— Когда?
— Утром.
— Никто не лазил в распределительный щит?
— Нет.
— Прекрасно. — Борис толкнул дверь кабинета. — Ну, ты работай в приемной, — повернулся он к Сергею, — а я в кабинете посмотрю.
Он вошел в огромную комнату, подошел к столику, на котором стояли телефоны.
Секретарша столбом застыла в дверях, одновременно наблюдая за приемной и кабинетом шефа.
Кондрашов усмехнулся и начал раскручивать микрофоны у всех четырех аппаратов. Потом снял их и поставил на ковер. Сел на пол. Теперь секретарша его не видела — он был закрыт тумбами стола. Он достал тонкие медицинские перчатки, натянул маску противогаза.