Я бессильно опустилась на диван.
Мы как раз приехали домой. Горан обещал показать, как поведет себя время со мной, с прежней хозяйкой.
Обидно. До слез. Мое. Когда-то мое.
Горан осторожно сел рядом и тронул за плечо.
– Ты не рассказал, – прошептала я.
– Потому что не хотел видеть такой, разбитой и опустошенной. Могу только догадываться, каково это: потерять то, что принадлежит тебе по праву.
Опустила голову, чтобы некромант не видел непролитых слез, а он продолжил:
– Браслет починят, и быстро. Обещай мне. Пожалуйста, обещай просидеть дома хотя бы три дня. И ни во что не впутываться. Хорошо?
Я кивнула.
– Отлично. А я подберу тебе пару серийных убийств. Неопасных и с молодыми здоровыми жертвами.
– Урок первый. Выбирай не громкое имя маньяка, а безопасность и время, много времени, так? – попыталась улыбнуться я.
Горан провел ладонью по моим волосам и шее. Я вспомнила про кровь.
– Теперь ты правильно ухватила принцип. А чтобы выбрать такие убийства, надо подробно изучать и маньяков, и их жертв.
Поднялась.
– Я в ванную. Мне надо смыть с себя… – пальцем показала на голову.
Горан встал следом за мной, прижал, поцеловал в лоб.
– Иди. Только за буйки не заплывай, – прошептал в волосы.
Приоткрыла дверь ванной, остановилась и не смогла не заметить:
– У тебя прям талант выбирать учеников. Я пыталась тебя убить, Игорь хотел сгноить в тюрьме или психушке.
– И я ни о чем не жалею.
– Как это?
– Если вспомнить и чуть-чуть изменить крылатую фразу из известного советского кинофильма, можно уяснить любопытный принцип. Люди «делятся на две категории: одни не способны ни на что, другие способны на все. Я предпочитаю вторых». Она в значительной мере отражает мой подход к выбору учеников. И, чего греха таить, я сам из вторых.
Можно считать, мы с Гораном квиты за мою попытку отравить его. Подумать только, если бы хватило ненависти и силы воли тогда, то сейчас меня не было бы в живых. Некому было бы спасать от Вильянова.
Я пустила воду в ванной, прикрыла дверь и направилась в комнату: взять полотенце и переодеться в банный халат.
– Эля, спасибо тебе! – крикнул Горан откуда-то из кухни. Иронические нотки в хрипловатом голосе не предвещали ничего хорошего.
– За что? За время?
– За любовь и самопожертвование. Ты же за меня испугалась девятого июля и потому вернулась.
– Не льсти себе, – пробормотала под нос, но некромант почему-то услышал.
Смеется. Вот гад!
– Да я вернулась, чтобы сплясать на твоей могиле! – рыкнула, чувствуя, как щеки полыхнули.
– Я тоже тебя люблю, – теперь Горан захохотал в голос.
С силой захлопнула дверь своей комнаты, но лишь спровоцировала новый приступ веселья у Государя.