— Ну, не знаю, — поджал он губы. — Будешь — при мне…
— При тебе! — Я усмехнулся сумрачно. — А если тебя не станет — что тогда?.. Нет, дружище. Я отбился от старого берега, и поворачивать назад уже поздно. Или я выплыву, прибьюсь к другому, или — потону, подохну. Ну а подохну — туда и дорога! Не жаль! Значит, не смог, не сумел; чего жалеть неудачников!
Я вздохнул, огляделся медленно. Ирины не было нигде (очевидно, я проглядел ее, пропустил), и перрон уже опустел. Только у вокзальных дверей толпились какие-то личности — все в одинаковых блестящих плащах, в серых кепках, в высоких сапогах… Надо было уходить.
— Мусоров развелось, — глухо проворчал Солома, — прямо, беда!
И он загасил окурок и поежился.
— Пойдем-ка, рванем еще по одной — по отходной. И я буду отчаливать.
— Ты когда едешь?
— В двенадцать. С московским.
Мы направились к дверям. Но тут дорогу нам преградил человек в плаще. Коснулся пальцем козырька и сказал:
— Минуточку… Ваши документы? Попрошу! — Внимание его, очевидно, привлек Солома; на меня он почти не глядел…
— Пожалуйста, — спокойно отозвался старый взломщик. Отворил полосатый свой пиджак. Порылся в нем. И ленивым жестом протянул агенту какие-то бумаги.
Тот просмотрел их придирчиво. И возвратил владельцу. У Соломы все было в полном порядке. У него-то — да! А вот у меня…
— Нету, — сказал я, разведя руками.
— Как так — нету? — нахмурился агент.
— Да вот так. Нету, и все.
— Ага. Ну, тогда вам придется пройти, — заявил агент. И сейчас же кто-то — сзади — прочно взял меня за рукав.
— Ну, так где же твои документы?
— Не знаю… Потерял.
— А где ты, вообще, проживаешь? По какому адресу?
— Я — нездешний…
— Откуда ж ты?
— Издалека, — сказал я, стараясь выглядеть как можно наивнее (по-блатному это называется «делать голубые глаза»). — Разве это важно?
— А ты этого не понимаешь? — последовал встречный вопрос. — Ай-яй… Так откуда ж ты все-таки, а?
И тогда я назвал первый пришедший на ум город. Говорить правду было опасно; мне вовсе не хотелось наводить милицию на след!
Приведший меня агент (он сидел, склонясь, за столом — составлял протокол задержания) поднял голову и прищурился иронически:
— Ну а приехал-то зачем? На гастроли?
— Да нет, просто — ищу работу.
— Ищешь работу… Ну, ясное дело! Ты вот что скажи… — Он подался ко мне, помедлил несколько. И потом: — Того человека, с которым ты был на перроне, ты хорошо знаешь?
— Н-нет. Вовсе не знаю.
— А что же вы вместе делали?
— Ничего… Разговаривали.
— О чем же?
— Уж и не помню. О погоде, о бабах.
— Вот так вот — запросто — с незнакомым?