Все время Тутило молча стоял рядом и только слушал, стараясь не пропустить ни слова. Выступившие было слезы, которые блестели в лучах раннего солнца, теперь высохли, губы юноши были скорбно поджаты. Люди шерифа положили тело Альдхельма на носилки и понесли, направляясь в сторону Форгейта. Тутило следовал в конце этой небольшой, но весьма печальной процессии, словно плакальщик, он молчал и не отрывал взора от прикрытого покрывалом тела убитого пастуха.
- А этот-то не сбежит? - тихо спросил Хью Кадфаэля.
- Не сбежит. Я прослежу. А кроме того, у него строгий наставник, да и бежать ему некуда.
- А что ты насчет него думаешь?
- Сразу и не скажешь, - ответил Кадфаэль. - Он скользкий как угорь. Но ведь было же время, когда то же самое я мог сказать и о тебе, - добавил он и улыбнулся, услышав короткий смешок Хью. - Я понимаю! Это ощущение было взаимным. А в итоге видишь, чем обернулось.
- Он пришел прямо ко мне и все рассказал, - тихо промолвил Хью. Выглядел он подавленным и потрясенным, но действовал вполне разумно. Времени он не терял, так как мертвец был еще теплый, разве что не дышал. Мы оставили все как есть до утра. Этот парень вел себя, как любой другой человек, неожиданно столкнувшийся с убийством. Пожалуй, он действовал даже слишком правильно.
- Что свидетельствует о его твердом характере, - заметил Кадфаэль. Или о хитрости. А может, и о том и о другом вместе. Как знать...
- Не так уж часто ты выступаешь как адвокат дьявола, - сказал Хью и горько усмехнулся. - Ладно, присматривай за этим парнем, а обвинить или оправдать его мы еще успеем.
Тело Альдхельма лежало в отпевальной часовне. Его уложили на одре, выпрямили конечности, закрыли глаза и укрыли саваном. Осмотрев мертвеца, Кадфаэль выяснил все, что мог. Не все белые крупинки в проломленном черепе оказались обломками кости, ибо монах обнаружил также белую каменную крошку и комочки земли, которые лишний раз свидетельствовали о том, что голову Альдхельму проломили тем самым камнем. Лицо мертвого пастуха прикрывала белая тряпица. Кадфаэль и Тутило стояли по разные стороны покойника и смотрели друг на друга.
Юноша был бледен, лицо его посерело от напряжения. Когда Хью отправился к аббату Радульфусу, дабы доложить ему о том, что они обнаружили и сделали, Кадфаэль намеренно увел Тутило с собой в часовню. Юноша молча исполнял все, что от него требовалось: принес воду и полотно, зажег свечи и не противился тому, чтобы находиться в присутствии покойника. Теперь, когда все было сделано, Тутило стоял неподвижно.
- Ты, наверное, знаешь, зачем этот человек шел к нам в аббатство? спросил Кадфаэль, глядя в глаза юноши, золотистые даже в слабом свете свечей. - То есть что он собирался сделать, увидев всех братьев нашего ордена.