А она не смогла.
– Ты не просто хороший, но и очень мудрый. Мне стыдно, что я не поняла этого сразу.
Она надеялась, что Марк улыбнется, но ошиблась.
– Мудрый? Скорее упрямый.
– И храбрый. Ты нашел в себе силы принимать удары судьбы с высоко поднятой головой.
Марк отвернулся и посмотрел в окно на бледное зимнее небо:
– Не всегда. Рядом с тобой я становлюсь другим.
Внезапно Сесилия ощутила невероятный прилив сил. Она тоже может стать храброй. Готовой рисковать, не зная, сколько времени им отпущено, когда настанет тот момент, когда им предстоит расстаться.
– Будем оба храбрыми, поддержим друг друга. Пусть у нас всего несколько недель…
Как глупо. Неразумно. В любой день, возможно, завтра, король назовет имя ее супруга, и она пойдет под венец. Даже если им удастся сохранить все в тайне и об их отношениях никто не узнает, ей будет еще тяжелее уйти, зная, что счастливые мгновения можно было продлить.
Сесилия затаила дыхание и ждала, какое решение примет Марк. За стеной весело смеялась Изабелла.
– Похоже, у них все хорошо, – заметил Марк.
– У нас тоже может получиться, если мы не позволим себе…
– Лишнего.
– Именно. Пока я…
Пока она не выйдет замуж. Или он сможет уехать. До тех пор, пока не случится то, что разведет их пути. Сесилия была готова пойти на это, даже если потом голос совести будет долго мучать ее упреками.
– До Пасхи?
В комнату вошли Изабелла и Ангерран. Сесилия и Марк больше ничего не сказали друг другу, лишь коротко попрощались. На пороге Марк повернулся и улыбнулся ей, и она поняла, что последние недели перед Пасхой будет мечтать, чтобы эта зима продлилась дольше.
Через несколько дней Изабелла потеряла ребенка. Она с утра жаловалась на боли в животе, удалилась в спальню и легла, позвала Сесилию, которая просидела рядом с принцессой до самой ночи. Кровотечение было сильнее, чем при обычных ежемесячных недомоганиях, по причине, о которой они узнали позже.
Изабелла долго плакала, на лице ее болезненное выражение сменялось горестным, в некоторые моменты Сесилии казалось, что принцесса испытала облегчение от того, что все разрешилось по воле Бога. Сложно было понять, какое из испытываемых ею чувств сильнее.
– Тебе надо идти, – сказала она Сесилии, устав от слез, и легла на чистые простыни, которые только что заменили служанки. – Найди Ангеррана, расскажи ему… что произошло.
– Да, миледи, непременно, – пробормотала Сесилия.
Изабелла сжала ее руку:
– Не медли. И будь осторожна, чтобы тебя никто не увидел.
Сесилия хотела возразить, что не может выйти на улицу одна в такое время, но промолчала, представив, что могла бы так же лежать сейчас в кровати, если бы Марк не был столь благороден.