Филиппа была слишком добра. Она смогла убедить мужа простить многих, вызвавших его гнев.
– Разумеется, ваше величество. – На глаза графини навернулись слезы. Она не простит. Никогда.
– Сесилия, я прошу тебя в этом сезоне больше времени проводить с Изабеллой.
Ах, вот теперь все понятно. Королеву беспокоит поведение не Сесилии, а собственной дочери. Слухи о ее новом увлечении дошли и до матери. Если принцесса уговаривает отца вернуть де Куси земли, все гораздо хуже, чем можно было ожидать. Она действительно не зря обратилась к де Марселю. Необходимо срочно действовать.
– С радостью, ваше величество. – Сесилия заставила себя улыбнуться. – Миледи говорит, что мне надо повеселиться, прежде чем вступить в брак.
– Мы поступали эгоистично, не желая отпускать от себя дочь.
– Поверьте, она счастлива. Я точно знаю.
– И все же у нее нет семьи.
Повисла пауза. Королева погрузилась в свои мысли. Видимо, размышляла об упущенных возможностях, крепких союзах, которые так и не удалось заключить. Если бы Изабелла вышла замуж за короля Кастилии, или графа Фландрии, или короля Богемии, возможно, король Эдуард получил бы французский престол, а с ним и французское золото.
– Пойдем, дорогая. Я покажу тебе башню. Отделка еще не закончена, но тебе очень понравится.
Разговор об Изабелле Филиппа больше не заводила.
* * *
Уже позже, покинув покои королевы, Сесилия поняла, что ее тревоги не были пустыми. Она обязана не только удержать Изабеллу от необдуманных поступков и оградить от внимания французского заложника, но и успокоить королеву, слишком переживавшую из-за дочери.
И еще сделать так, чтобы де Куси не получил контроль даже над пядью английской земли.
Не может же Марк де Марсель не быть в курсе амбициозных планов друга? Действительно ли он готов помочь ей разлучить принцессу и де Куси, или он, напротив, задался целью ей помешать?
Она отправилась на его поиски, обошла весь замок и наконец нашла шевалье у псарни, беседовавшим с главным королевским псарем. Сесилия перевела дыхание и подошла ближе. Все, что было связано с охотой, вызывало в ней отвращение, прежде всего потому, что напоминало о смерти мамы. Кабан испугал лошадь матери, и та ее сбросила. Все произошло слишком быстро, никто не мог ее спасти.
Де Марсель поклонился, а псарь отступил на несколько шагов.
– Нам надо поговорить, – произнесла Сесилия, покосившись на вольер с гончей. – Ваш товарищ, де Куси, хочет получить английские земли.
Лицо шевалье помрачнело.
– Они принадлежали его семье. У него есть все права.
– Итак, вы знали!
– Разве он совершил преступление?