— Лесбийская сука! — выдохнул он, вытираясь подолом ее ночной рубашки. Одев брюки, он повернулся к ней.
— Куда ты собрался? — спросила она.
— Ухожу, — ответил он.
— Ты не можешь уйти сейчас, — сказала она. — Ты же обещал взять в рот.
— При том условии, что ты сделала бы то же самое.
— Я собиралась, — сказала она. — Я же не виновата, что ты не мог потерпеть, пока я приготовлюсь.
С секунду он ошарашенно смотрел на нее, потом расхохотался.
— Хорошо, ты, сучка, — сказал он. — Вытри с себя сперму и вылезай из этого дурацкого кимоно. Я буду лизать тебя, пока у тебя кишка из задницы не вывалится.
Прошло два часа. Китти все еще спала. Он взглянул на Лютецию.
— Уже почти восемь. Боюсь, она сегодня уже не проснется.
— Наверное, ты прав, — ответила Лютеция и вдруг улыбнулась. — Знаешь, для мужчины ты делаешь это очень хорошо.
— Спасибо, — сухо ответил он. — Могу я воспользоваться вашим телефоном?
Она кивнула. Он позвонил двоюродной сестре, договорившись встретиться с ней у главного входа магазина на Фултон-стрит. Положив трубку, он сказал:
— Мне пора идти.
— О’кей, — ответила она. — Что передать Китти?
— Я свяжусь с ней завтра.
— О’кей, — сказала она, беря со столика бокал. — Ты же не сердишься на меня, правда?
Он улыбнулся.
— Нет Но в следующий раз я потребую равного времени.
* * *
Когда он подошел к главному входу “Абрахама и Страуса”, стрелки больших часов показывали без пяти девять. Полисмен занял свое место у внутренних дверей; через несколько секунд у наружных встал второй. Первыми начали выходить покупатели; к девяти, когда зазвенел звонок, большинство из них уже вышло, и полисмены заперли все двери, кроме одной, маленькой. Ушли последние покупатели, и в дверях появились первые служащие.
Мотти запаздывала, когда она вышла, была уже почти половина десятого. Увидев Джо, она улыбнулась.
— Извини за опоздание, — сказала она. — Но менеджеру потребовалось внести кое — какие изменения в рекламные объявления в последнюю минуту.
— Все в порядке, — ответил он, беря ее под руку. Они завернули за угол, пройдя ресторан “Гайдж и Толлнер”. Ресторан был заполнен до отказа.
— Многие из нашей администрации обедают здесь по четвергам, — сказала она.
— Ну и как? — спросил он.
— Это дорого, — ответила она.
Боковыми улицами они шли к станции подземки на Атлантик-авеню. Это был самый короткий путь, почти на три квартала короче, чем через Фултон. Улицы были темными, по обе стороны выстроились многоквартирные дома, заполненные цветными и пуэрториканцами, живущими на пособие по безработице. Люди, которых они встречали по дороге, не казались особенно дружелюбными. Видимо, поэтому Мотти бессознательно сжимала его руку, торопливо перебирая ногами. Завидев яркие огни Атлантик-авеню, она вздохнула с облегчением. Вход в подземку был на углу.