На этом деле она попалась всего однажды, по глупости. Не продумала до конца, где именно следует прятать деньги и как. Дани быстро нашел «лишний» кошелек и всыпал ей так, что Эйлар несколько дней ходила, приволакивая ногу и щеголяя огромным фонарем под глазом. С той поры она поумнела. Теперь девочка выкладывала монеты по одной на ноги, вдоль по всей поверхности, а потом накрепко заматывала тряпками. Монеты не звенели и не выпадали. Хороший тайник. Дани пока его не обнаружил.
Закончив с этим, Эйлар выбросила пустые кошельки в сточную канаву и оправила юбку. Теперь можно и на рынок, раздобыть что-нибудь поесть. В животе урчало и судя по всему, он намертво прилип к позвоночнику.
Выскользнув из подворотни, девочка направилась обратно, стараясь не стучать зубами. Скорее бы вернуться домой. Точнее, в то место, которое она считала своим домом вот уже почти три года.
Своего отца Эйлар не знала сроду. Ее мать никогда не упоминала о нем. Злые языки утверждали, что та и сама этого не знала. Мать Эйлар работала поденщицей, то есть, выполняла самую тяжелую, грязную и малооплачиваемую работу, которая была, к тому же, непостоянной. Девочка рано узнала, что такое нищета и голод. С раннего детства она была предоставлена самой себе. Целыми днями пропадала на улице с ватагой таких же ребятишек, оборванных, грязных и тощих, с вечно голодными глазами. Голод вынуждал их на самые различные поступки. Преимущественно, кражи по мелочи. Они таскали булочки с лотков, фрукты и овощи у зазевавшихся торговцев, за что были ими же биты неоднократно.
Эйлар рано для себя уяснила, что на мать надежда плохая. При своей тяжелой, изматывающей и уродующей работе та приносила слишком мало денег, да и те тратила больше на выпивку для себя. В результате всего этого нестарая еще женщина выглядела, как сморщенная старуха. Правда, подобное мало волновало как окружающих людей, так и ее саму. Там, где они жили, было полно подобных женщин, рано состарившихся от нужды, лишений и тяжелого труда.
Мать девочки умерла, когда Эйлар было семь. Хозяин ночлежки незамедлительно вышвырнул ребенка на улицу, не позволив даже ничего взять из немудрящего скарба, оставшегося после пьяных загулов матери. Он заявил, что все эти вещи будут проданы, а деньги пойдут в уплату долгов покойной жилички, коих, по его словам, было предостаточно. И вообще, последний год он держал их из милости.
В жизни Эйлар мало что изменилось. Она по-прежнему пропадала на улице, с той лишь разницей, что теперь ей не было, куда идти ночевать. Девочка пряталась на рынке под пустыми прилавками, выискивала подворотни поукромнее. Но самый праздник был, когда она с группой таких же брошенных оборвышей находила свободный подвал, где они размещались почти с комфортом.