Не так далеко, в тридцати километрах, находилась довольно крупная деревня, рыбачья, но её жители занимались и сельским хозяйством. Там же останавливались на ночёвку и разные суда, так что деревня имела трактир. Встав на рассвете и поев жареной рыбы, я вывел из укрытия баркас и повёл его вверх по реке. Лодка буксировалась за кормой. Ветер хоть и не совсем попутный, но дул почти в нужную сторону, так что, двигаясь редкими галсами, насколько позволяла река, я ближе к обеду добрался к деревне и подошёл к пирсу. Кстати, пустому, все, кто ночевал в трактире, поспешили утром отбыть, а до вечера пока гостей ожидать не приходилось, оттого я спокойно и причалил.
Подходя к причалу, я бросил концы пареньку моих лет, и тот, проявляя изрядную сноровку, помог со швартовкой. Он сообщил, что пристань принадлежит старосте деревни и стоянка стоит один медяк, ночь – два. Бросив ему медяк, велел:
– Старосту позови, скажи, дело к нему есть.
– Угу.
Парень умчался, а я стал перебирать вещи, надо подготовить, что с собой возьму, а что оставлю. Сундук, скорее всего, возьму, мне его второе дно нравилось, утварь и все ценности тоже беру. Оставлю только то, что не пригодится. Запру в носовом отсеке. А увезти я всё смогу, тем более продовольствие собрался закупить. Арендую или куплю в деревне лошадь с телегой, думаю, моё путешествие займёт месяц, всё успею сделать.
Когда подошёл староста, я уже всё подготовил, так что осталось только договориться. Тот особо и не против был, охрана баркаса будет стоить пятнадцать серебряных монет. По серебрухе за два дня. Баркас волами вытащит на берег. Аренда лошади с телегой столько же, плюс оставлю залог двадцать серебряных монет. Продовольствие он тоже продаст. Так что мы ударили по рукам, хотя тот даже не двойную, а тройную цену запросил. За целостность он головой отвечал, я так ему и сказал.
А староста въедливым оказался. Проверил документы на баркас, посмотрел мою метку на лопатке и только тогда подтвердил, что всё в норме. На моё предложение взять в качестве оплаты малую лодку он, осмотрев её, согласился. Цену ей дал в шесть серебряных монет, вёсел не было, а так десять стоила бы.
Мне подогнали телегу с провиантом – шесть петухов было, по три в двух мешках, другая провизия, даже свежий пирог, – я загрузил на неё свои вещи, оплатил сразу полную сумму за охрану и аренду с залогом и покатил в сторону пустыни. До неё около ста километров, дня за три-четыре доберусь.
Подъезжая к деревне, я отметил, как в её сторону рванул пастушок. Именно отметил, но не придал этому значения, кто его знает, что ему там надо. А небольшое стадо остался пасти старичок.