* * *
Оказавшись в своей комнате, я быстро избавилась от амулета, меняющего внешность, стянула мужскую одежду и отправилась в душ. Мне даже почти удалось отбросить все свои страхи, предрассудки и опасения. Я почти убедила саму себя, что бояться совершенно нечего, что обязательно со всем справлюсь. Даже с выбором подходящего наряда не возникло ни малейшего сомнения — я просто взяла платье насыщенно-голубого цвета, которое господин Паоло преподнёс мне для особых случаев. Но вот когда дело дошло до причёски, мне захотелось завыть в голос.
Увы, у меня не оказалось ни единой мысли о том, что можно быстро соорудить из моих укоротившихся волос! Нет, они не были совсем уж короткими — закрывали плечи и почти доставали до лопаток. Но коса из локонов такой длины получалась сиротливо-короткой, а другие причёски я делала крайне коряво.
Конечно, мне стоило позвать на помощь горничную, но эта гениальная мысль пришла в мою голову с большим опозданием, как раз в тот момент, когда Эль постучал в дверь. Заставлять Его Величество ждать я не могла, потому не придумала ничего лучше, чем оставить волосы распущенными. Пусть у аристократов так делать не принято, но зато смотрелось мило и вполне естественно.
— Ты очень красивая, — проговорил Эль, медленно осмотрев меня с ног до головы. — Никогда не встречал девушки прекраснее.
— Скажешь тоже, — отмахнулась я, почувствовав, что краснею. — В мире много настоящих красавиц.
— Нет, — он подошёл ближе и поймал мою руку. — Может, они и ярче внешне, но души у многих из них мрачны и угрюмы. А ты словно светишься изнутри. Моя сияющая звезда.
Я снова смутилась и даже отвела от Эля взгляд. Но он коснулся пальцами моего лица и мягко повернул к себе.
— Звезда, которая совсем не умеет принимать комплименты, — проговорил он с улыбкой.
И, неспешно склонившись, поцеловал. Но на сей раз это было уже именно поцелуем. Нежным, ласковым и очень осторожным, будто Эль боялся меня напугать. Он легко захватил мою нижнюю губу, потом верхнюю, и остановился, будто ожидая моей реакции. И лишь когда я несмело ответила, стал действовать увереннее.
Из головы мгновенно вылетели все мысли о волнении, причёске, предстоящем ужине с королём… Сейчас мой мир сузился до одного человека, до его объятий, до его мягких губ, которые с каждым мгновением становились всё более настойчивыми. Но мне безумно нравилось всё, что сейчас происходило между нами. Я не могла думать, только чувствовала. Казалось, теперь вся моя сущность состояла из этих приятнейших ощущений, из той мягкой эйфории, которая волнами прокатывалась по телу.