И больше ничего. Казалось, возможностей Риза хватило только на эти короткие фразы.
Я вернулась в свою новую комнату, заперла дверь и окружила себя стеной очень плотного воздуха. Эта стена не пропустит запаха моих молчаливых слез. А они текли, пока я сидела, свернувшись клубочком, в углу купальной.
Однажды я уже сидела в подобной позе и смотрела на звезды долгими ночными часами. Сейчас в открытом окне голубело безоблачное небо. Весело щебетали птицы, а мне хотелось выть.
Я не отважилась поподробнее расспросить Риза о Кассиане, Азриеле и моих сестрах. Я просто боялась: любые мрачные новости, любые вести о страданиях могли привести к тому, что я жестоко отыграюсь на своем нынешнем окружении. Воображение рисовало мне жуткие картины, и я мотала головой, торопясь их прогнать.
«Приходят в себя. Они живы и приходят в себя». Эти слова я мысленно твердила каждый день, даже когда память возвращала мне крики сестер, а в носу ощущался запах их крови.
Но я не решалась задавать новые вопросы. Не притрагивалась к связующей нити.
Я не знала, способен ли кто-то отслеживать молчаливые послания между парами. Проверять это было бы чистым безумием. Я и так вела достаточно опасную игру.
Мое нынешнее окружение верило, что все связи между мною и Ризом оборваны. Правда, оставался его запах, но они считали это результатом насильственного действия верховного правителя Двора ночи по отношению ко мне. Время и расстояние должны будут ослабить запах Риза. Пройдет еще несколько недель… в крайнем случае, несколько месяцев — и от его запаха не останется и следа. Так считали они.
А если запах сохранится… Тогда мне придется нанести удар, даже если я не буду располагать необходимыми сведениями.
Возможно, запах сохранялся благодаря общению через связующую нить. Еще одна причина, чтобы общаться только в случае крайней необходимости. Пусть сейчас я не слышу голос Риза, не слышу и не вижу всего того, к чему успела привыкнуть… я увижу это снова. Как молитву, я повторяла мысленное обещание самой себе. Я непременно увижу его лукавую улыбку.
Но сейчас, глядя, как Юриан и двое его спутников совершили переброс и появились на дорожке перед особняком, я вспоминала измученного Риза, покрытого кровью Азриеля и Кассиана.
Юриан был в тех же легких кожаных доспехах. Налетавший весенний ветер теребил его каштановые волосы, прибивая их к лицу. Заметив нас на белых мраморных ступенях парадной лестницы, он криво и даже нагловато улыбнулся.
Мои жилы наполнились льдом. Наверное, такой же холод царил на просторах Двора зимы, где я никогда не была. Но от его верховного правителя я получила способность превращать бурлящий гнев в ледяное спокойствие. Оно мне очень пригодилось, особенно когда Юриан двинулся в нашу сторону, держа руку на эфесе меча.