Второй подход был бесконечно долгим. Дэниел делал все то, о чем я могла только мечтать, и делал это до невозможности медленно и нежно, и все его внимание было сконцентрировано только на мне. Никто раньше не был со мной в постели столь бескорыстен и столь внимателен к моим желаниям. И оргазм, который я испытала, был невероятной силы, я сотрясалась и дрожала, с широко раскрытыми от шока и наслаждения глазами.
Когда Дэниел кончал второй раз, он не закрыл глаза, а неотрывно смотрел на меня. Я буквально растаяла, до того это было эротично.
Мы бросились друг другу в объятия, стремясь как можно крепче прижаться друг к другу, стать как можно ближе.
— Если бы человеческая кожа застегивалась на молнию, я бы расстегнул ее и положил тебя внутрь себя, — шепнул Дэниел. И я вполне разделяла его чувства.
Некоторое время мы лежали молча.
— Ну вот, видишь, вроде все прошло неплохо, да? — спросил Дэниел. — И чего ты так боялась сначала?
— Чего только я не боялась. — Я засмеялась. — Боялась, что тебе не понравится моя фигура. Что ты заставишь меня делать странные вещи.
— У тебя изумительно красивая фигура. И о каких странных вещах ты говоришь?
— Ну-у… ни о каких.
— Нет, ты меня заинтриговала. Может, я чего-то не знаю? Ну-ка, рассказывай!
— Все ты знаешь, — неуклюже отнекивалась я.
— Нет, не все.
— Ладно, расскажу, — решилась я. — Знаешь, бывают такие мужчины, которые говорят девушке примерно следующее: «Не встанешь ли ты на голову, да, вот так, ничего, что немного больно, говорят, что со временем становится легче, так, а теперь разведи ноги на сто тридцать градусов, я войду в тебя сзади, а ты двигай ногами и всем телом, имитируя пинцет, опускаясь при этом примерно на восемь дюймов, нет, я же сказал — восемь дюймов, а у тебя тут все десять, стой, дура, хватит, ты же убьешь меня!» Вот чего я боялась.
Дэниел смеялся и смеялся, и от этого мне тоже было хорошо.
А потом, сонные, расслабленные, мы снова любили друг друга.
— Который час? — спросила я где-то посреди ночи.
— Около двух.
— Тебе завтра надо идти на работу?
— Надо. А тебе?
— Тоже. Пожалуй, нам не мешало бы немного поспать, — сказала я.
Но мы не заснули. Я страшно проголодалась, и Дэниел сходил на кухню и вернулся с пакетом шоколадного печенья. Мы лежали, ели печенье, обнимались, целовались и болтали ни о чем.
— Мне надо записаться в тренажерный зал, — сказал Дэниел, огорченно тыкая себя пальцем в живот. — Если бы я знал, что у нас с тобой это случится, я бы записался туда уже давным-давно.
И от этого он стал мне еще дороже.
Когда мы доели печенье, он вдруг скомандовал: