– Так, какого хрена? – кричал он, врываясь к нам в кабинет. – Это документ вообще-то! Как можно сделать две ошибки в слове из четырех букв?
Мы с Олей смотрели на ошибку и старательно изображали неловкость.
– Ой, друг, прости, просто я устал очень. Сейчас исправлю.
Когда Грек возвращался в свой кабинет, Оля поднимала ладонь, я давал ей пять. И Грек тут же вновь появлялся возле нашего стола.
– Я так и знал! Я видел через жалюзи. Зачем ты дал ей пять?
Оля закатывала глаза.
И так продолжалось два месяца, он забрасывал нас намеками на то, что Лева не наш сын, а мы делали ошибки в его фамилии. В конце концов ему пришлось признать поражение, ведь постоянно заниматься исправлениями своей фамилии в статьях и документах – это довольно утомительно.
* * *
Офис у нас был общий, мы все ютились за столами в одном помещении, отделенные друг от друга фанерными перегородками. Отдельный кабинет был только у Грека. Зачем он ему, мы не знали. Кабинет был почти пуст, из мебели там стояли только стул и стол. За годы работы военным корреспондентом Грек так привык к спартанским условиям жизни, что иногда пугал меня и окружающих своими выходками. На его рабочем столе, например, помимо ноутбука и горсти ручек с карандашами лежал небольшой серый брусок, похожий на хозяйственное мыло. Я как-то пошутил на эту тему:
– Зачем ты держишь мыло на столе? Или это типа символ? Гигиена, чистая журналистика, все такое, да?
– Это не мыло, это пластид, – сказал он, не отвлекаясь от экрана ноутбука.
Я ждал, что он рассмеется, скажет, что это шутка, но он был предельно серьезен.
– В смысле взрывчатка, что ли?
– Подарок Амира.
– Амира?
– Чувак из армии сопротивления в Сирии, ага. Я ему жизнь спас, и по их обычаям он должен был хоть что-нибудь подарить, а у него ничего, кроме пластида, с собой не было. Вот использую его теперь в качестве пресс-папье и ароматизатора одновременно. – Он взял пластид и бросил мне.
Я неловко поймал его. Вероятно, на лице у меня был такой испуг, что он рассмеялся.
– Да расслабься ты. Это же не нитроглицерин, он не взрывается от удара или механического воздействия. Нужен пускатель, разряд тока определенной силы.
Я вертел брусок в руках, разглядывал гравировку на нем.
– А почему он так пахнет? Как будто фиалками. Как мыло.
– По легенде, сепаратисты стали подмешивать ароматизатор, чтобы провозить взрывчатку через блокпосты под видом мыла, ну и кинологов с собаками запутать. Звучит правдоподобно, но не ручаюсь, что это правда.
В тот день я имел неосторожность рассказать про пластид Оле. Уже через минуту она зашла в кабинет к Греку, хлопнув дверью так сильно, что мой компьютер начал перезагружаться.