— Милорд, у Линды слабое сердце, не нужно было её пугать, — как можно спокойней заговорила Алиса, но Блэквелл не ответил, лишь развернулся и вышел прочь с кухни.
Весь оставшийся день она ожидала от него подвоха, но он вёл себя примерно: лишь сидел за своим фортепиано и неотрывно играл. Когда она убедилась, что всё под контролем и Блэквелл занял себя на какое-то время, то пошла в свою комнату, а на посту её сменил Риордан. Алиса приняла душ, обернулась в халат из тонкого хлопка и вышла на балкон. Долго смотря на просторы северных земель, она не сразу заметила Хозяина, наблюдающего за ней. Алиса дёрнулась от испуга и инстинктивно прикрыла халатом все оголённые детали своей кожи, но Блэквелл неожиданно протянул ей расчёску. Ей ничего не оставалось, как причесаться, пока он пристально за ней наблюдал, не проронив ни единого слова. Дождавшись, когда она заплетёт косу, он вышел из комнаты, а Алиса стояла и недоумевала: что же всё это значило?
— Арти… — тихо позвала она друга, который на середине визита Хозяина постучал к Алисе, чтобы убедится, что Блэквелл у неё.
— А?
— Как я выгляжу?
Тот недобро прищурился и скептически обвёл Алису взглядом:
— Как возбуждённая женщина. Э-м-м, у тебя соски торчат… — сказал он и почувствовал, как Алиса его больно ущипнула, — Хорошо ты выглядишь, Али, что за вопрос?
— А с волосами у меня беда?
— У тебя красивые волосы… — буркнул он, — Что за допрос?
— Да… ничего не понимаю. Архимаг телепортировался ко мне в спальню и всучил мне расчёску. У меня уже мозг дымится от его причуд! — она хлопнула перед носом Артемиса дверью, и слышно было, как расчёска полетела во что-то, при столкновении с чем издала громкий звук.
Через несколько часов Герцог стоял в каминном зале у одной из самых загадочных картин и смотрел на неё очень долго. Это был пейзаж Мордвина, как будто человек, его рисовавший, находился в море. Вообще создавалось впечатление, что художник очень неравнодушен к воде и замку, изображая своё видение очень нестандартными мазками.
Алиса тихо подошла к зловещему Герцогу и ждала, когда он оторвётся от своих мыслей. Она единственная, кто эти дни общалась с Блэквеллом, хотя назвать их контакт «общением» было сложно. Винсент Блэквелл не упускал возможность унизить или оскорбить Алису, но та не обращала внимания, чем приводила Хозяина в бешенство.
— Что? — нетерпеливо и грубо спросил он.
— Надо бумаги подписать…
— Мне не надо.
— Здорово, мне тоже это не надо. Вот и чёрт с ними! — она бросила бумаги в разожжённый камин, рядом с которым стояла.
Блэквелл видел это боковым зрением и уголки губ расползлись в улыбке.