20.07.2016
16:42
Мы много общаемся с Мэдом, я не привожу здесь эту переписку, потому что это просто общение с другом. Он интересуется моими делами и успехами, постоянно хвалит меня. С каждым днем Мэд нравится мне все больше. Я уже не понимаю, как я могла раньше думать о нем плохо.
Иногда мне кажется, что не могу удержать его в себе. Вот сейчас он вырвется и обретет власть над моим телом. Он просит меня не бояться его, говорит, что он мой друг и хочет добра, но… я боюсь того, что может произойти, если он получит свободу, а ее он хочет заполучить больше всего на свете, я чувствую это. Он становится сильнее и занимает в моей голове все больше места. Это дало и свои плюсы – теперь не только он может видеть меня, но и я его. Пока я не могу слышать его мысли, но способна понять настроение, разгадать желания и чувства, которые он испытывает. Он хочет свободы, хочет власти. А еще он действительно хочет мне помочь, поэтому жаждет – нет, не мести, в его мыслях это звучит по-другому – справедливости. Он и правда считает меня другом – это я тоже слышу. И не желает мне зла. Ему скучно – еще одна причина, почему он так стремится вылезти наружу. Он просто хочет развлечений.
1.08.2016
22:12
Почему шляпников называли безумными? В позапрошлом веке для обработки ткани при изготовлении шляп мастера использовали ртуть, а длительное отравление ртутью приводило к спутанности речи и сознания, искажению зрения и помутнению рассудка.
Безумие и ртуть – это о нас. Теперь нас двое – Алиса и Безумный Шляпник.
Мэд откололся от меня и стал новой личностью. Я позволила ему сделать это. Теперь я уже никак не смогу на него влиять.
12.08.2016
2:14
We’re All Mad Here.
Это был год, когда умерли чудеса.
Год, когда повесилась феечка. Бедное несчастное создание. Синее вспухшее лицо, выпученные фасеточные глаза, капельки мочи стекали по крохотным ножкам. Маленькое обмякшее тельце болталось на стебле волшебного цветка, пока до него не добралась наконец хищная друда. Бедная маленькая феечка, долбаная корнуэльская пикси. Гибрид насекомого и человека с низшими инстинктами, с хитиновыми косточками и гемолимфой вместо сердца.
Это был год, когда замок Спящей Красавицы превратился в старые, покрытые плесенью руины. Сюда никогда не прискачет принц на белом коне – ведь принца больше нет. Его жемчужно-белый труп, сброшенный с моста разбойниками, покоится на дне горной реки. Набухший и сморщенный от воды эпидермис слезает с мяса подобно перчаткам. Он не корчился в конвульсиях под водой, захлебываясь, – эта мучительная смерть обошла его стороной. Он умер, когда острие лезвия врага вонзилось ему в мозг. Разбойники отмечали успех, чокаясь у костра деревянными кружками, полными эля, и обжираясь жаренной на углях кониной.