Из окна комнаты Сони видно спортивную площадку. Мы, как обычно у нее дома, взяли по большой чашке грибного напитка, сели на подоконник, стали наблюдать за мальчишками-спортсменами и играть во «что бы ты с ним сделала».
– Вон тот, рыжий и кудрявый, в серых штанах, у ворот, – сказала Соня. – Что бы ты с ним сделала? Один – дружить, два – послать, три – сходить в кино, четыре – поцеловать, пять – засунуть в игнор.
– В игнор! – не раздумывая, сказала я. – Вон тот, коротко стриженный, в салатовых бутсах. Что бы ты с ним сделала? Один – клонировать, два – затыкать карандашом, три – набухаться, четыре – изнасиловать жестко, пять – побить.
– М-м-м… – Соня некоторое время думала. – Три – набухаться! Вон тот, смугленький, в расстегнутой толстовке, сейчас присел на корточки. Что бы ты с ним сделала? Один – накуриться, два – обнять, три – попросить автограф, четыре – поиграть на раздевание, пять – сделать что-нибудь плохое.
– Четыре, – хихикаю я, – поиграла бы с ним на раздевание.
– Да, он просто красавчик, – Соня поддержала меня.
Мы всегда играем в гостях у Сони, если на площадке кто-то есть. Соня живет на втором этаже, мальчишек отсюда хорошо видно. Нас они редко замечают, и можно спокойно смотреть без риска, что нас обнаружат.
А потом, когда нам надоело, мы пошли в комнату, и Соня показала мне новый комплект белья. Грудь у нее стала расти еще года два назад, и ее мама почти сразу же стала покупать ей белье для взрослых. Я взяла в руки комплект – изящный лифчик в бело-голубой горошек, с крохотными чашечками, маленьким бантиком посередине и ажурными кружавчиками по бокам, и такие же стринги. Я вздохнула с завистью. Мама покупает мне только спортивное белье. Но с моим угловатым телом другое будет смотреться на мне просто нелепо.
Соня надела комплект. В нем она была похожа на взрослую девушку.
– Можно померить? – спросила я. Соня разрешила. Я надела белье и подошла к зеркалу – и не смогла скрыть вздоха разочарования. Чашечки висели комично, как сдувшиеся воздушные шарики. Стринги врезались в бока, а на ягодицах были велики. Смотрелась глупо в этом наряде. Но Соня решила меня поддержать:
– По-моему, прелесть! Просто ты стройнее, чем я, на размер меньше – и было бы идеально.
Я улыбнулась. Она сказала «стройнее», чтобы меня не обидеть. Плоская, как доска, без малейшего намека на формы, бедра, прямой линией переходящие в талию, и ноги как будто мальчишеские. Такую фигуру никак нельзя назвать стройной. Это даже не фигура, а полное недоразумение. Как рисунок бездарного художника – сплошные ломаные линии, никаких мягких волн и округлостей.