– Она такая отвратительная, к ней даже не хочется прикасаться, – снова голос Пелагеи. Камера приблизилась. Я и правда выглядела противно – опухшее лицо, волосы слиплись, рот открыт.
И тут к моему лицу приблизился затылок со светлыми волосами. Пелагея. По звуку она харкнула. В мой рот сверху залилась липкая слюна. Затылок исчез из кадра.
Когда я это увидела, то разу почувствовала рвотные позывы, мне стоило огромного труда сдержать себя.
На видео все снова засмеялись, раздалось чье-то «фу-у-у».
По голосам, по тому, как себя вели эти четверо, сразу было понятно, что они пьяные и обкуренные и не понимают, что делают. Но их поступок это не оправдывает.
– Подрочи на нее, – сказала Пелагея брату.
– Что? – не понял он. – Я на нее? С ума сошла?
– Будет смешно. Мы это снимем.
Теодор заржал. Как ни горько было слышать, но Назар поддержал его своим смешком.
– Она такая убогая, что на нее ни у кого не встанет. Но кое-что можно сделать, – сказал Теодор.
Раздался звук расстегиваемой ширинки. Я знала, что сейчас будет. Знала и продолжала смотреть.
– Назар, присоединяйся.
– Да ну, это дико, – испуганно сказал Назар.
– Расслабься! Это весело! Это шутка, просто шутка.
– Шутка? – Назар сомневался.
– Разве тебе не смешно?
Недолгое молчание, а потом Назар тихонько прыснул.
– Смешно, – сказал он срывающимся от смеха голосом. Он обкуренный… Он не понимает, что делает. Никто из них не понимает…
– Она никогда не узнает, что произошло, – продолжил Теодор. – Мы ее потом помоем. Мы просто шутим.
Снова звук раскрываемой молнии.
Нет, дальше смотреть было выше моих сил. «Алиса, ты должна. Ты смелая, ты справишься», – сказала я себе на уроке и продолжила просмотр.
В кадре появились две тонкие струи, направленные на меня. Послышалось журчание.
Струи были направлены на мою одежду, волосы… Лицо.
Девчонки визжали, повторяли, как это отвратительно. Но продолжали снимать и… наблюдать.
Лица, покажите свои лица, чудовища! Почему вы скрываетесь от камеры? Я хочу увидеть ваши глаза. Заглянуть в вашу душу в тот момент, когда вы делали это…
– Все, а теперь мы ее помоем, – сказал Теодор после того, как струи исчезли и снова раздался звук молнии. – Пелагея, открой кран.
Ее рука взяла душ, и меня как следует полили водой.
– Все, пойдемте отсюда, выпьем еще и спать.
– Но… Как же Алиса? – спросила Соня. – Может, нам ее достать?
– Она весит, как жирная свинья. Вот еще. Сама очухается, встанет. Вода ей полезна. Пускай там лежит, а то еще заблюет весь дом.
Это был голос Теодора. На этом видео заканчивалось.
Поначалу я чувствовала только тупое онемение. Потом из ниоткуда появилась боль. Сильная-сильная боль, такая, которую невозможно ничем заглушить.