Процессия неспешно проехала мимо трибуны с гостями. Остановилась, заняв отведенное ей место возле не такой уж и просторной площади. А Иван Васильевич со знаменной группой и подручными проследовал к крыльцу Успенского собора, где его уже ждали….
Еще в 1542 году молодой Великий князь послал новое посольство, но уже к Константинопольскому Патриарху. С пятью центнерами стеарина, многими мехами дорогими, книгой родословной и просьбой деликатной. А заодно и другим ключевым иерархам православным написал, описав просьбу и перечислив «вклад». Ну, чтобы Патриарх не увлекся и не потерял чего случайно. Ну и лично кое-чего пообещал.
Что у них там были за «терки» осталось за кадром. Однако Иеремия I Патриарх Константинополя и глава всех православных христиан таки добрался до Москвы. И не один, а в весьма представительной компании. С ним прибыли Патриархи Антиохии, Иерусалима и Александрии. Вот эти четверо и стояли у порога Успенского собора, а за их спинами жался Митрополит Московский и Всея Руси Иоасаф…. Ну а как еще? На фоне таких зубров православия он откровенно терялся.
Иван Васильевич спустился с коня. Не спрыгнул, а именно степенно спустился. Тем более, что тяжелый щит и все прочее снаряжение не располагали к обезьяньим скачкам. Подошел к иерархам. Отдал щит свой подоспевшему подручному. Второму вручил копье. Снял шлем и доверил его третьему. После чего торжественно поклонился жрецам… священникам, то есть. Прозвучали краткие приветствия, и вся эта процессия проследовала внутрь, а за ними устремились и наиболее знатные гости, приглашенные туда как свидетели…
То, что задумал молодой Великий князь, держалось в тайне. Только высшие иерархи церковные и кое-кто из самых доверенных людей знали правду. Да и то — в силу необходимости, а то бы и им не сказывали. Поэтому, когда на Ивана возложили золотой венец традиционного для Византии стиля, помазали миром, а потом обозвали сначала Августом, а потом еще Басилевсом и Автократором народ слегка охренел. Да что народ — даже мама не знала до конца, что задумал сын. Подозревала, что Ваня просто так с такими именитыми священниками возиться не станет, но точно не знала, а он на вопросы лишь многозначительно улыбался.
Потом была торжественная литургия, причастие, подписание заранее заготовленного манифеста о восшествие на престол и, конечно же, вынос из собора на щите. Том самом щите, который Иван держал в руках. Он стоял на нем весь такой торжественный и довольный, а «потешные» или, скорее уже новые легионеры, ревели здравницу в честь своего Басилевса. Да и не только они. Люди вполне охотно рвали глотки, а фоном весело звонили колокола и били из пушек холостыми зарядами.