– Ты еще не запрашивал НЦКИ? – спросила она.
Национальный центр криминальной информации под эгидой ФБР представляет собой банк данных по всем пропавшим гражданам страны.
– Запросил, но, поскольку я не могу сузить поиск до определенного десятилетия, мне пришла целая кипа списков. Все записи по региону Новая Англия.
– Возможно, я смогу помочь тебе сузить параметры поиска.
– Каким образом?
– Укажи им период с пятьдесят пятого по шестьдесят пятый год.
– Могу я спросить, почему ты вышла именно на это десятилетие?
«Потому что в этот период моя мать жила в Фокс-Харборе, – подумала она. – Моя мать, которая убила и тех людей».
Но она ответила совсем иначе:
– Простая гипотеза.
– Ты страшно загадочна.
– Все объясню при встрече.
Риццоли наконец уступила руль, но только потому, что они ехали в «лексусе» Мауры, двигаясь на север в направлении трассы Мэн – Тернпайк. Ночью с запада подошел грозовой фронт, и Маура проснулась от шума дождя, барабанившего по крыше. Она приготовила себе кофе, прочитала газету – привычный утренний ритуал. Как быстро возвращаются старые привычки, пусть даже перед лицом страха. Прошлой ночью она решила не оставаться в мотеле и вернулась домой. Заперла все двери, оставила зажженным свет на крыльце – пусть слабая, но все-таки защита от ночных опасностей. Несмотря на разыгравшуюся бурю, спала она спокойно и проснулась с ощущением, что вновь стала хозяйкой собственной жизни.
«Я устала бояться, – подумала она. – Больше не позволю страху гнать меня из собственного дома».
И вот они с Риццоли направлялись в Мэн, откуда надвигались еще более мрачные грозовые тучи, но она уже была готова к любому противостоянию. «Кто бы ты ни был, я намерена выследить тебя и поймать. Я тоже умею быть охотником».
Когда они подъехали к зданию бюро судмедэкспертизы в Огасте, было два часа пополудни. Доктор Далджит Сингх встретил их в приемной и проводил вниз по лестнице в секционный зал, где на столе уже стояли две коробки с костями.
– Я не считал это дело первоочередным, – признался он, стряхивая с коробок целлофан. Пленка, словно парашютный шелк, с тихим шуршанием опустилась на стол. – Кости пролежали в земле десятилетия, еще несколько дней ничего не изменят.
– Ты получил ответ на новый запрос из НЦКИ? – спросила Маура.
– Сегодня утром. Я распечатал список имен. Он там, на столе.
– А рентгеновские снимки зубов?
– Я загрузил файлы, которые мне прислали по электронной почте. Но пока еще не просматривал. Решил дождаться вашего приезда.
Он открыл первую картонную коробку и начал доставать кости, бережно выкладывая их на пластиковую салфетку. Череп со вмятиной. Сильно загрязненный скелет таза, длинные кости, позвоночник. Связка ребер, которые клацнули, как музыкальная подвеска из бамбука. Это был единственный звук, нарушивший тишину лаборатории Далджита, где было так же пусто и светло, как в секционном отделении в Бостоне, где обитала Маура. Хорошие патологоанатомы по природе своей перфекционисты, и доктор Сингх как нельзя лучше соответствовал этому определению. Он приплясывал вокруг стола с почти женственной грациозностью, бережно выкладывая кости в анатомическом порядке.