— Нужно выяснить, что тут у нас есть из русской классики. И что по программе, и вообще… Нет, ты только посмотри, какое тут безобразие: и Фонвизин, и западноевропейская — все перемешано!
Майя сердилась так искренне, что нельзя было не заразиться ее настроением. А она и похвалила еще:
— Поэзию ты отдельно подбираешь? Правильно, так будет лучше. Для поэзии мы отдельный шкаф выделим. Что? Тут никаких шкафов? Это пока. Алексей Иванович обещал. Видишь ли…
Учительница присела на краешек одного из стульев, видимо, устала, свежее скуластое лицо полыхало румянцем. Руки у нее стали черными от пыли, даже лак на ногтях потускнел Только теперь Ритка разглядела, что преподавательница русского языка и литературы еще очень молода. Майе нет, вероятно, и тридцати. Это из-за своей рослой фигуры она кажется старше.
— Я так представляю себе библиотеку: переступил порог и душа замерла от благоговения. Книги, книги вокруг, и каждую хочется взять в руки, раскрыть, просмотреть. Посидеть над ней, подумать… Я выросла на погранзаставе, у нас там книги были наперечет.
Так я до слез завидовала своей подруге Ирке, которая переехала в Киев. Она ведь там, в Киеве, могла любую книгу прочитать. Вот и нам нужно так все оборудовать, чтобы сюда было приятно войти, чтобы тянуло сюда, — Майя вскочила. — Ох, размечтались мы тут с тобой, а у меня же пятый урок еще. Бегу, руки еще успеть помыть… Вот ключ, закроешь потом.
На второй день Ритка пришла в библиотеку, лишь только Виктория Викторовна успела сделать ей уколы. А Майя так и не показалась совсем: у нее было много уроков. Зато появилась библиотекарша, невзрачная, какая-то вся усохшая, хотя и молодая женщина. Лицо плоское, темные волосы небрежно заколоты, как у школьницы, в тощий хвост. Она обрадовалась, увидев разобранные книги, широко расставленные глаза просияли, но на них тут же навернулись слезы.
— Я еще неделю, наверное, просижу с Мишкой. Не проходит у него.
Библиотекарша стащила зачем-то подшивки газет с подоконника на пол, еще раз оглядела разоренную комнату и ушла. Зачем было, спрашивается, приходить?
А Ритка очень устала в библиотеке. Тянуло побродить под соснами, такая теплынь стояла за окном, но решила поработать и после обеда, порадовать учительницу.
Однако в библиотеку в этот день она больше не попала.
Сразу после обеда зазвала к себе Маргарита. Завуч была одна в учительской. Поинтересовалась самочувствием, спросила, все ли выполняют, что предписано врачом, добавила задумчиво:
— Значит, в пошивочной тебе не нравится?
— Мне не не нравится. Я же еще не работала.