— Ты уроки уже сделала? Хорошо тебе! А я еще не бралась.
Андрей пришел, когда Ритка уже совсем потеряла надежду. Сидела, делая вид, что увлеклась вязанием, обнаружив у Томки на подоконнике клубок шерсти со спицами. Это оказалось довольно трудным занятием, и Ритка подивилась про себя терпению Кати, которая могла просидеть за вязанием вечер.
Томка хмуро, еле шевелясь, перебирала у стола учебники. Больше для вида, чтобы не ругалась мать. Она как-то по-особому посмотрела на Андрея, когда он вошел. Ритка не успела обдумать: как, Андрей обрадовался шумно и откровенно:
— Рита! И ты здесь?
— Она уже собралась домой, — объяснила Томка. — Она уже давно у меня.
— Посидит еще, — возразил Андрей.
И Ритка поняла, почувствовала, что ему и в самом деле не хочется, чтобы она уходила. Но поднялась, было неловко перед Томкой. Андрей тоже подался к двери.
— Я сейчас. Провожу Риту до калитки.
— Все бы ты только провожал, — по-бабьи проворчала Томка.
Но Андрей уже не слушал ее. Прошли через кухню. Андрей открыл перед Риткой дверь в сени. Спустились по крыльцу, вышли за калитку.
Синий вечер показался Ритке красивым хотя она, как и всегда в последнее время, сразу же почувствовала, что холодно уже совсем по-зимнему. Сказала Андрею:
— Простудишься.
Он вышел без куртки, в белой нейлоновой рубашке, простоволосый. Предложил вдруг, заглядывая в глаза:
— Давай сходим куда-нибудь, Рита, а? В кафе. Или в ресторан. В следующее воскресенье. Раньше не получится. Я во вторую смену эту неделю работаю.
Ритка молчала. Она совсем не ожидала такого. А он, не дождавшись ответа, продолжал:
— Вдвоем. Томка, знаешь, какая нудная? Ну, сама видела сейчас. Все ей не так.
Андрей снова ожидающе заглянул в глаза. И тогда Ритка призналась:
— Я еще никогда… никогда не ходила в кафе. В ресторан. И вообще, я терпеть не могу, когда пьют.
Андрей ласково рассмеялся.
— Так разве обязательно пить? Посидим, музыку послушаем. На людей посмотрим. Сейчас все так делают. В ресторане вечера проводят. Семейные даже.
— Андрей! — послышался со двора требовательный окрик Томки. — Куда ты запропастился? Раздетый.
— В воскресенье в семь у «Байкала», — торопливо сказал Андрей. — Знаешь, где это? Найдешь? Ну вот. Приходи. Я буду ждать…
И скрылся за калиткой.
5
— Вот, доктор, — больной положил перед Серафимой Дмитриевной бумажку, — заключение рентгенолога.
Это был немолодой уже человек с грубоватыми чертами обветренного лица, сдержанный и немногословный. Работал он экскаваторщиком.
По своему опыту Серафима Дмитриевна знала: такие люди обращаются к врачу, когда их слишком уж прижмет. И хотя у экскаваторщика, когда он пришел к ней первый раз, не было температуры, — он жаловался на слабость, потливость и ломоту в костях, — выписала ему больничный лист: пусть отлежится, прогреется. Под графой «диагноз» поставила: респираторная инфекция.