И на карманные расходы Андрею в последнее время требуется все больше денег. У него появилась девушка? Или… — при мысли об этом у Серафимы Дмитриевны пробегал по спине озноб: он начал выпивать?
По утрам, заходя в комнату к сыну разбудить его на работу, она чувствовала иногда: вроде бы пахнет спиртным. Но пьяным Андрея пока еще не видела. Она не знает, что с нею будет тогда…
Теперь, сидя на постели, Серафима Дмитриевна подумала вдруг:
«Надо было выйти замуж. Общество мужчины, если это даже и не родной отец, значит для мальчишки много. А может, он и привязался бы к Андрею? И Андрей к нему? Тогда он, может быть, и не вырос бы таким… Да что уж теперь об этом толковать. Теперь этого уже не исправить. Думать надо о том, что сказал главврач. Решить: ехать или не ехать в санаторий?»
Она так ничего и не решила. Сын уже давно погасил свет в кухне и затих в своей комнате. Спит или читает «Всадника без головы».
Она тоже разделась и легла в холодную постель. Не позволила себе больше читать, лежала и думала. Потом протянула руку и включила настольную лампу взглянуть на часы. Был на исходе уже третий. И из-за стен и с улицы от окна за плотной шторой не доносилось ни звука.
Серафима Дмитриевна подумала и достала из стола коробочку со снотворным. Термос с чаем она в последнее время стала ставить себе у кровати заранее, с вечера. Налила в металлический колпачок, положила на язык едкую таблетку. Впереди предстоял большой рабочий день и нужно было уснуть хотя бы часа четыре…
Вспомнила, что собиралась еще позвонить в больницу, в то отделение, куда положили экскаваторщика с пневмонией. Как он там? Теперь ему сделали уже все, что положено. Он, конечно, поправится, и все же… То она не поставила ему диагноз, теперь вот забыла позвонить в больницу… Нет, врачу нельзя слишком уж погружаться в свои личные заботы. Нс имеет он на это права!
6
Серафима Дмитриевна не догадывалась, что сын на этот раз тоже заснул не сразу. Хотя обычно засыпал, едва голова касалась подушки. Лежал, заложив руки за голову, и следил взглядом за бликами автомобильных фар на потолке. Городская ночь уже давно утратила свою темноту. Сквозь тюль на окне пробивался сумеречный свет, и в комнате все можно было рассмотреть.
Не то чтобы его расстроили упреки матери. Он к ним давно привык. Да и что мать?! Неудачница, живущая только работой. Ее, правда, уважают пациенты, и все… Орден Трудового Знамени дали… Ну и что из этого? День и ночь мать проводит в вонючих больничных палатах, ее и дома одолевают больные, звонят, приходят… А у самой нет даже приличного пальто. Все поголовно ходят в собольих шапках, она до сих пор носит белую пуховую косынку. И мужчину себе завести не может. Даром, что красивая. Одеть бы ее по моде да причесать — другой девчонке бы еще не уступила.