– Ну и что? – вновь задал тот же вопрос Русанов. – Среди боевиков полно бывших военных. Особенно много их среди «контрас» – я знаю, читал в Интернете.
– Ну, все же какая-то определенность, – заметил Хайдаров. – Значит, эти уроды, что нас похитили, – скорее всего, не леваки, а союзники американцев.
– Ну, об этом можно было догадаться и без всякого знания языка, – фыркнул Русанов. – Тоже мне, ценное наблюдение! Зачем левакам русских похищать? Ясно, это все сделано по заданию ЦРУ. Помните, я еще тогда, на курорте вам говорил, что эта наша стройка у америкосов – как кость в горле!
Однако оказалось, что Малышев поделился еще не всеми наблюдениями.
– А еще я слышал, – продолжал он, не обращая внимания на слова электромонтера, – как они несколько раз повторили слово «плантация».
– А что тут такого? – спросил Хайдаров. – Значит, они тут не только нас сторожат, но и кокаин выращивают. Но здесь все бандиты этим балуются…
– Нет, не все, – поправил его Луценко. – Как раз «контрас» вроде бы кокой не занимаются – им это американцы запрещают. Так что тут что-то не сходится…
– Начальство запрещает, а подчиненные потихоньку делают, – не согласился Хайдаров. – Это так везде. К тому же здесь сельва, по-нашему тайга. Кто их здесь проконтролирует?
– А может, это они о какой-то другой плантации говорили? – предположил Русанов. – Например, о маисовой?
Ответ на этот вопрос, причем ответ совершенно неожиданный, заложники получили в тот же день.
После обеда (который состоял из той же маисовой каши, только жидкой, с неизменной тушенкой), когда энергетики возвращались в барак, Мигель неожиданно остановил шедшего последним Русанова.
– Эй, камарад, пойдем! – позвал он монтера. – Начальство хочет скрасить тебе здешнюю скучную жизнь.
– А почему мне? Почему меня? – запротестовал было Денис (при его плохом знании языка он не понял ни слова «скрасить», ни «скучную»; понял только, что его отделяют от других и куда-то тащат). – А остальные?
– И остальные свое получат, – успокоил его Мигель. И, видя, что русский энергетик его не понимает и боится, произнес, стараясь говорить разборчивей и подбирая самые простые слова:
– Не надо бояться. Плохо не будет. Будет только хорошо. Очень приятно, увидишь.
Остальные видели этот диалог, видели, как Русанов упирался, а затем неохотно последовал за Мигелем. Но поделать ничего не могли: их тут же окружили остальные охранники и грубо затолкали в барак.
Русанов вернулся уже к вечеру. И, к удивлению товарищей, выглядел он действительно довольным. Об этом красноречиво говорила широкая улыбка, которая не сходила с его лица.