– А кого иначе она могла попросить?
– Документальный фильм в любом случае мой, – заявил Себастьян Фоллин. – Фильм Мишель о самой себе, у меня есть бумаги на него.
Мариана выпрямила свою редакторскую спину и повернулась к менеджеру.
– Действительно? – спросила она. – Насколько я слышала, «ТВ Плюс» обладает эксклюзивными правами на него.
Бэмби переводила взгляд с одного на другого, пол закачался под ее ногами.
– Вовсе нет, – мотнул головой Себастьян Фоллин. – Контракт еще не подписан, поэтому его создание подпадает под мое менеджерское соглашение с ней.
– Имеется протокол о намерениях между самой Мишель и руководством канала, от него так просто не отмахнешься…
– В юридическом плане его формулировки ни к чему не обязывают…
Бэмби Розенберг пришлось сесть, она опустилась на офисный стол Мишель, перебранка, продолжавшаяся над ее головой, становилась все более вялой, пока не стихла совсем.
«Обещаю, – подумала она. – Я позабочусь о тебе. Постараюсь, чтобы все получилось правильно».
Торстенссон был бледен от недосыпания, когда прошмыгнул в редакцию, одетый в пиджак, но без полагающихся к нему костюмных брюк. Незаметный как тень он остановился у стола редактора новостей и обвел взглядом помещение в поисках места, где бы ему приземлиться, скользнул им по Спикену, сидевшему с трубкой у уха, и дневному редактору, занятому компьютерной игрой. Потом направился к столу шефа международной редакции, расположенному немного в стороне, но все-таки довольно близко, чтобы оттуда влиять на происходящее.
«Что же движет им?» – подумал Шюман, наблюдая за главным редактором из своего стеклянного закутка.
Уж точно не публицистический интерес, ввиду отсутствия такового.
Возможность манипулировать общественным мнением или просто находиться на виду в качестве властей предержащих? Желание пользоваться благосклонностью семейства владельцев «Квельспрессен», достойная зарплата, будущие политические возможности, признание «Ротари-клуба»?
Главный редактор поместил несколько газет и фарфоровую чашку с кофе на письменный стол, придвинул стул и сел. Спикен покосился на него, но даже не попытался убрать трубку от уха или снять ноги со стола.
Шюман вернулся к своему столу, набрал внутренний номер шефа международной редакции, видел, как Торстенссон вздрогнул, когда зазвонил телефон.
– Ты не мог бы заглянуть ко мне на минуту? – сказал он главному редактору.
Торстенссон с явной неохотой подчинился.
– Чего ты хочешь?
Ответственный издатель стоял в двери, подозрительно смотрел на Шюмана.
– Мне уже трижды звонили и намекали относительно исков по поводу оскорбительной статьи в сегодняшнем номере, – сказал Шюман.